Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе
Шрифт:
Пока я летел в Лусаку и оттуда на юг в Ботсвану, эта четвёрка следовала по пятам за мной — инкогнито, с фальшивыми паспортами и изменённой внешностью. Сюзанна улетела в Англию, где ей должны были изменить внешность. Далее ей нужно было вступить в фиктивный брак с одним из друзей, что позволило бы законно изменить фамилию и получить новый британский паспорт. Затем она должна была приобрести и подготовить дом в Южной Африке, после чего брак был бы аннулирован.
В это время несколько бригад ангольской армии начали наступление на УНИТА на юг, в самые неисследованные и отдалённые районы страны, называемые бывшими португальскими колониальными правителями как Куандо Кубанго — «место на конце земли». Со своей стороны, южноафриканская армия на своих базах в Намибии и вдоль полосы Каприви
Винсент, который изменил фамилию после его перевода в Свазиленд, подготовил конспиративный дом в Габороне. Через неделю после выезда из Маланже группа Дамьена собралась под крышей этого дома.
Наш план состоял в том, чтобы отправить группу в Лесото самолётом, откуда бы они спустились с Драконовых гор, изображая из себя группу альпинистов, и незаметно проникли бы в один из природных парков Наталя. Наш связной должен был встретить их в гостинице, а затем они соединились бы с Сюзанной. Однако в Лесото прошли сильные снегопады и их отъезд туда пришлось отложить. Затем пара ботсванцев, у которых Винсент снимал дом, неожиданно вернулась из-за границы. Они согласились подождать месяц и в течение этого времени жили у родственников, но постоянно наезжали в свой дом. Их явно смутило, когда они обнаружили свой дом наполненным бородатыми белыми мужчинами, которые вполне могли оказаться наемниками, намеренными дестабилизировать Ботсвану. Винсент объяснил им, что мы были группой его друзей из Великобритании, которое путешествовали по Югу Африки. Я был представлен как издатель и ботсванская пара привела знающего друга, который устроил мне настоящей экзамен по каждому аспекту издательской деятельности. «Винс, — сказал, наконец, я, — скажи своему приятелю, что ты увозишь нас на сафари. Нам лучше начать двигаться».
У нас был подержанный «Лендровер» и в течение нескольких месяцев мы с Винсентом изучали маршруты на запад через пустыню Калахари и затем на юг к отдалённой северной границе Капской провинции с Намибией. Мы набили машину продовольствием и оружием и отправились в путь, объезжая заградительные посты, постоянно выставленные Силами обороны Ботсваны вдоль единственной национальной автострады, которая идёт как позвоночный столб вдоль восточной границы страны с Зимбабве и Трансваалем. Это был основной маршрут проникновения МК и товарищи зачастую начинали путь домой, тайно пересекая реку Замбези на лодках около города Ливингстон. Джо Модисе дал мне поручение исследовать альтернативный путь через пустыню Калахари.
Я чувствовал себя лучше всего «в поле», вдали от штаб-квартиры с её бесконечными заседаниями. После жизни взаперти в доме в Габороне, все в машине были в приподнятом настроении и я скоро уже сигналил гогочущим страусам, которые удирали, показывая нам пятки, по пыльной просёлочной дороге. Ботсвана — это широко раскинувшаяся безводная страна с редкими деревнями. Загадочная бескрайняя пустыня Калахари простирается к западу от горстки городов, расположенных вдоль автострады, которая идёт с севера на юг.
Мы разбили лагерь на краю пустыни около центра добычи алмазов, города Джваненг. Когда спустились сумерки, мы оказались в объятиях звёздного неба, отдыхая с кружками кофе около костра, и, ощущая внутреннее чувство уверенности, беззаботно подначивали друг-друга. Через несколько дней, вернувшись назад в Габороне, я прочитал в местной газете о том, что Пик Бота, министр иностранных дел Южной Африки, посетил в Джваненге брата премьер-министра Ботсваны именно в тот же вечер, когда мы расположились лагерем неподалеку от этого города.
На следующий день, ближе к вечеру, после целого дня рискованной езды по бесконечным колеям, оставленным в песках огромными грузовиками-скотовозами, с редкими остановками для того, чтобы полюбоваться призрачными высохшими соляными озерами, мерцающими от жара пустыни, мы добрались до отдалённой точки, заранее намеченной, как место перехода
А тем временем я вёл наши собственные силы вторжения через кустарник и деревья-колючки к месту пересечения границы. Мы лежали на животах и в угасающем свете наблюдали через бинокли, как полицейская машина ехала по гравийной дороге на южноафриканской стороне границы.
— Это последний патруль, — сказал я Дамьену и остальным. — Какой-нибудь случайный фермер, может быть, проедет здесь вечером — и всё.
Как только стемнело, мы двинулись в путь и начали перебираться через забор. Я оставил Винсента с АК-47 на границе, чтобы прикрыть нас, и пригнувшись, пошёл вместе с группой к гравийной дороге, находившейся в полукилометре. Мы были вооружены автоматами Калашникова и гранатами и готовы были к любому повороту событий. Я поставил две пустых банки от кока-колы на обочине дороги в сорока метрах друг от друга, что было сигналом для машины, которая должна была появиться через десять минут. Я раньше связался с нашим оперативником в Йоханнесбурге, с которым разработал такой план «подхвата» в чрезвычайных условиях. Пройти пешком 600 километров до Йоханнесбурга по такой местности группа не смогла бы ни при каких обстоятельствах. У нас не было контактов с местными жителями, хотя после снятия запрета с АНК в 1990 году я обнаружил, что население северной части Капской провинции и других сельских районов было настроено по-боевому. Мы разделились на две группы и стали ждать.
Я услышал звук двигателя задолго до того, как появилась сама машина. Когда появились лучи от фар, все пригнулись. В клубах пыли мимо промчался грузовичок фермера. Это меня обрадовало, ибо небольшое дорожное движение служило прикрытием для нашей машины. Она появилась через несколько минут, остановившись около второй банки. Я перекинулся парой слов с водителем, пока остальные забирались вовнутрь. Когда машина исчезла, я сильно сожалел, что не еду с ними в Йоханнесбург. В течение нескольких дней до этого я раздумывал, не проводить ли мне группу до места назначения, по крайней мере на субботу и воскресенье, рассчитывая, что Модисе ничего не узнает. В конце концов дисциплина взяла верх над желанием разделить опасности с этой группой.
Переменчивые судьбы борьбы против апартеида привели к спирали трагедий, которая, однако, увенчалась эпическим успехом в начале 80-х годов.
Пока я был на ботсванской границе, двое из моих товарищей, Джоб Тлабане, известный как Кашиус Маке, — член Штаба военного командования, и Селло Мотау, известный как Поль Дикаледи, — самый молодой член нашего командования в Мапуту, погибли в Свазиленде от рук ударной группы. Поль встретил Кашиуса в аэропорту Мотсапа. За ними следили с самого начала и устроили засаду неподалеку от университета.
Мой близкий друг Джереми Брикхил, член ЗАПУ, получил серьёзные ранения, но уцелел, когда бомба, заложенная в машину, взорвалась рядом с ним в Хараре в октябре 1987 года. Исполнителями этой попытки убийства была группа родезийцев, находившихся на службе Претории. Они были арестованы после того, как совершили другие зверства в Зимбабве. Одно из них заключалось в том, что они наняли ничего не подозревающего человека, чтобы он доставил машину с заложенной в её багажник бомбой к дверям представительства АНК в Булавайо. Несчастный водитель был разорван на куски, когда те, кто его нанял, взорвали эту бомбу радиосигналом с места наблюдения. Обитатели дома, к счастью, отделались незначительными травмами.