Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе
Шрифт:
— Речь идёт об этой женщине в английском посольстве? — спросил он.
— Нет, — ответил я, удивлённый тем, что я счёл его рассеянностью, — это лейтенант полиции, которую мы держали в «Куатро». А кто это в английском посольстве?
— Какая-то женщина этим утром бежала в британское посольство из одного из наших домов в Луанде. Мне только что сообщили об этом.
Было ясно, что он имеет в виду Форсайт. Она, несомненно, планировала побег заблаговременно. Используя ослабление режима охраны, она перебралась через стену сада и, спрятавшись в машине помогавшего ей соседа, приехала в британское посольство. По мере того, как нам рассказывали о произошедшем, обычно разговорчивое трио из Штаба военного
Казалось, Тамбо не замечал, что мы поражены. Мы молча побрели к нашей машине. Уезжая, мы начали от смущения хихикать, а затем начали громко хохотать. Она, конечно, натянула нам нос.
— Я по-прежнему считаю, что мы правильно сделали, переведя её из «Куатро», — заявил Крис, стоявший до конца, в то время как Стив и я насмехались над ним.
Когда Форсайт вернулась в Южную Африке, проведя шесть месяцев в британском посольстве, её руководители в Особом отделе полиции делали преувеличенные заявления об успехе её миссии. Это делалось для того, чтобы скрыть унижение, вызванное её арестом и той важной информацией, которую она передала нам. Как и один из её руководителей, Крейг Уильямсон, она обладала крепкими нервами и немалой смелостью. Однако ни на какой стадии она не вводила нас в заблуждение из-за полного отсутствия у неё эмоциональной преданности делу борьбы против апартеида, на сторону которого она, по её заявлениям, перешла. Те, кто пытались проникнуть в наши ряды, всегда сталкивались с проблемой поиска необходимого баланса между жёстким внутренним контролем и неестественной эмоциональностью. В конечном счёте, какими бы смелыми они ни были, истинной оценкой человеку является дело, которому он служит.
Не прошло и недели после побега Оливии Форсайт, как я получил ещё один удар. Дамьен Де Ланге, Сюзана Весткот и Ян Робертсон были арестованы в арендованном ими доме в посёлке Брудерструм в северной части Йоханнесбурга.
То, что случилось с этой группой после почти целого года её деятельности, хорошо показывает, сколь тяжёлой является жизнь в подполье. Это побудило меня к переосмыслению мудрости решения о создании такой группы. У них постоянно были личные проблемы, проистекавшие прежде всего из-за неустоявшихся характеров Поля Аннегарна и Хью Лагга, и утраты самообладания Хью Лаггом. Им обоим давали высокие оценки товарищи в Лондоне, и они производили хорошее впечатление на своих инструкторов. Однако после того, как они прибыли в Южную Африку, Аннегарн усвоил высокомерный и неразговорчивый стиль общения. Он стал плохо справляться со своими обязанностями, остальные начали считать его «испорченным ребёнком». После попытки дезертировать из группы он был доставлен в Лусаку и направлен на год в Анголу, где выполнял хозяйственные функции в лагерях. Он заявлял, что хотел бы вернуться в Южную Африку для продолжения подпольной деятельности, однако вместо этого мы отправили его в Лондон.
Когда Аннегарн исчез первый раз, группа пришла в состояние растерянности. Всё это, очевидно, особенно выбило из колеи Лагга, который после нескольких стычек с полицией находился на грани нервного срыва, но это осталось незамеченным его товарищами. Он начал звонить Элеоноре домой в Лондон в попытке поговорить со мной, что противоречило всем правилам конспирации. Мы сообщили об этом другим членам группы, которые откровенно поговорили с ним. На следующий день, ранним утром, пока они ещё спали, Лагг украдкой выбрался из дома и не только сдался полиции, но и привёл их к дому.
В ходе последующего суда над его бывшими товарищами Лагг давал показания в пользу обвинения. Он утверждал, что опасался быть убитым Де Лангом или быть отосланным мной в «Куат-ро». Создалось впечатление, что в напряжённых условиях у него развилась паранойя и произошел распад личности.
Пик Бота, министр иностранных дел, казалось, был особенно увлечён этим делом. Он попытался связаться с Лусакой по передатчику Сюзанны и, очевидно, узнал из полного признания Лагга, что мы были близкими соседями в ту ночь в пустыне, когда он посещал Джваненг. Он негодовал по поводу того, что мы сумели передать группе ракету класса «земля-воздух», которую Винсент вручил Дамьену на ботсванской границе и которая предназначалась для возможного использования против военно-воздушных сил. Позже он направил официальную ноту протеста правительству Анголы. В начале того же года он утверждал, что я принимал участие в попытке переворота, направленного на свержение лидера бантустана Болутатсвана Лукаса Мангопе.
Претория всегда пыталась заставить правительство М. Тэтчер предпринять действия против присутствия АНК в Великобритании. Их союзником был Эндрю Хантер, правый член Парламента от Бейсингстоука. В ходе своей поездки в Южную Африку Хантер, ко всеобщему удивлению, сумел посетить Сюзанну Весткот, которая была в предварительном заключении. А между тем её йоханнесбургский адвокат Питер Харрис уже шесть месяцев безуспешно пытался встретиться со своим клиентом. Утверждая, что он получил от Сюзанны информацию о «террористической ячейке» АНК, действующей в Лондоне, Хантер сделал в Палате общин получившие широкую огласку обвинения, пытаясь связать АНК с Ирландской республиканской армией (ИРА).
Под крупным заголовком «Член Парламента указывает на террористическую ячейку в Лондоне» газета «Ивнинг Стандард» за 3 ноября 1988 года опубликовала на первой странице следующую статью:
«Ведущие члены АНК, который получили подготовку в ИРА, открыто ходят по улицам Лондона и вербуют потенциальных террористов, заявил член Парламента от Консервативной партии.
Г-н Эндрю Хантер назвал трёх «активистов АНК», которые действуют из своих домов на севере Лондона… и призвал министра внутренних дел… рассмотреть вопрос об их депортации.
В сборнике «Ханзард» приводится следующая цитата этого члена Парламента: «Не противоречит ли столь явно национальным интересам тот факт, что член Национального исполкома АНК Ронни Касрилс ходит по улицам Лондона и вербует террористов, по крайней мере один из которых происходит из рядов экстремистов Ирландского республиканизма? Кроме того, Тим Дженкин в своей квартире в Тафнел Парк использует знания, полученные от ИРА, для частичной сборки бомб, которые посылаются в Лусаку, а затем в Южную Африку, чтобы убивать и калечить невинных людей. Жена Ронни Касрилса Элеонора из её квартиры в Голдерс-Грин осуществляет координацию террористических действия в Южной Африке».
Член Парламента заявил, что полиция и правительство хорошо знают об этих троих, так как он передал подробное досье об их деятельности и связях с ИРА г-же Тэтчер в начале этого года. Один из старших детективов, отрицая утверждения г-на Хантера, заявил сегодня: «Несомненно, мы наблюдаем за такими людьми, как члены АНК, но мы не считаем, что в этих утверждениях есть сколько-нибудь правды».
Элеонора, которая в первый раз увидела эту заметку через плечо какого-то человека в трактире, сделала через нашего адвоката заявление, в котором отвергала утверждения и подчёркивала: