Вопреки, или Ты меня не купишь
Шрифт:
– Я не продаюсь, – сдавила челюсти, но продолжала смотреть в его глаза. Нагло, непокорно. – Сделка отменяется.
– Да? – густая бровь потянулась вверх, а руки мужчины сплелись на груди, и даже через рукава пиджака было видно, какие у него огромные мышцы. А ладони, как моих три или четыре. Ему стоило лишь замахнуться, чтобы размазать меня по кафелю за то, что посмела руку на него поднять, но Волгин будто не заметил моей пощечины. Только боюсь, что ошиблась. Такой запомнит, затаит злобу и обязательно отомстит.
Щека Рената покраснела, в глазах появился новый пугающий блеск. Он смотрел на меня свысока, как на что-то мерзкое и склизкое, щурился и неприятно улыбался.
– Даю тебе три секунды подумать, – шевельнулись его губы, голос глубоким басом задрожал в моей груди. – Реши, продаешься ты или нет. Определись, наконец. Если нет, не держу. Ты выходишь из этого места свободной, и вы с семьей выметаетесь нахрен из дома, потому что по факту он теперь мой. Ну и фирма отца, которая досталась ему от твоего деда – тоже моя, Е-се-ни-я. – Он повел головой в сторону, русая челка мягко переместились на высокий лоб и спрятала один глаз. Мужчина смотрел сквозь сетку прядей так жутко, будто пытался прочитать мои мысли, а у меня мурашки шли по всему телу.
Хренушки! Блефует! Все ведь можно отменить. Можно?
– Раз, два… – жених привстал, потемневший взгляд поднялся к моему лицу и замер на губах. Ренат помедлил, а меня сотрясло от неопределенности – врет или нет?
А если нет?
Я не могу так – предать отца, подставить его бизнес, лишить будущего, но теперь четко понимала: когда моя жизнь перейдет в руки Волгину, голодному медведю, меня никто не защитит. Я буду со своей бедой одинока и даже папа не сможет меня поддержать. Пора становиться взрослой, Сенька.
– Пожалуйста… – прошептала, губы подрагивали, соленые капли ползли по коже и забирались в рот.
Ренат ступил ближе, руки так и остались сплетены на большой груди, а взгляд уколол в мои глаза. Они жутко пекли, ресницы дрожали, все тело горело от возмущения и стыда.
– Я не хочу…
– Три, – рубанул так, что я дернулась. – Твой ответ «нет»? – еще ближе подобрался. Запах терпкой мужской кожи ударил в нос. Я вжалась в стену, прикрылась руками, замотала головой. Волосы с одной стороны волнистыми прядями упали на плечи и частично спрятали грудь.
Ренат ждал, дышал ровно, будто его особо не волнует, что именно я отвечу.
– Не собираюсь тебя уламывать, Есения. Мне нужна жена, не скрываю. Нужна сейчас. Ни завтра, ни через год, а сейчас. Потому ты должна понимать, что тебя ждет.
– Что вы имеете в виду? – закусила губу. Израненная кожа лопнула, я невольно облизнула капельку крови и заметила, как нагрелся взгляд Волгина.
– То, что я… – он слегка наклонился, рука мягко легла мне на щеку, пальцы коснулись волос, – буду тебя желать, ласкать и трахать. Мы будем жить вместе и делать все, что могут муж и жена. Общаться, ездить в путешествия, заводить детей. Или все, Сеня, или ничего. Жеманство и брезгливость в свою сторону я не потерплю.
– Но я вас не знаю, – тихо и без надежды. – Хотела бы узнать, но вы сами не появились, а сейчас я… боюсь.
– Бойся, – придавил он и голосом и взглядом. – А еще уважай и не обманывай.
– А как же чувства?
– Любить я не собираюсь и тебя принуждать к этому не буду, но выполнять супружеский долг – твоя обязанность, – коснулся большим пальцем моих губ. – Так что? Пойдешь за меня? – наклонился, теплое дыхание заставило меня втянуть ноздрями накаленный воздух и замереть.
Папа, я буду ненавидеть тебя за это всегда…
– Да, – выдохнула, и мягкие губы настойчиво прикоснулись к моим. И тут же оторвались, а мужчина отодвинулся и, отвернувшись, бросил через плечо:
– Приведи себя в порядок. Через пятнадцать минут распишемся и уедем на неделю в путешествие. Ты выбираешь, куда, – он открыл дверь и кого-то позвал. – Мамаша, у вас несколько минут помочь дочери взять себя в руки и поправить одежду. Никаких причесок, пусть будет с распущенными. Мне так больше нравится, – и ушел.
Я повернулась к выходу спиной, натянула бюстье и корсет, поправила юбку дрожащими руками. С одной стороны платье порвалась по шву и приоткрыло бедро.
Поправив чулки и подвязку, я бросилась к машине и заглянула в тонированное окно. В отражении стекла на меня смотрела румяная девушка. Будто не я. Суматошно вырывая шпильки из прически, я расплела косички и пальцами расправила спутанные кудри. Хоть что-то у нас с Ренатом общее, тоже люблю распущенные, хотя меня так и подмывало сделать наоборот и потуже завязать волосы, чтобы не трогал их, не смотрел так…
Макияж почти не испортился, только в уголках глаз от слез немного размазались тени, и на щеках появилось несколько подтеков. Я легко убрала их пальцами.
– Эн, давай в кухню, времени нет, – мама потянула меня за локоть, а я вырвалась и отодвинулась.
– Я готова. Отстань, – отмахнулась снова, отталкивая ее загребущие руки. – Не трогай меня, прошу тебя.
Она примирительно подняла ладони и показала на выход.
– Там Аня. Она немного поправит волосы, только и всего. Не злись, это сейчас ни к чему.
– Папа приехал?
– Нет, – мама увела виноватый взгляд в пол. – Не успевает. Я выведу тебя к жениху.
– Спасибо, – сказала со злостью. – Сама выйду, – после чего я обошла ее по широкой дуге, бросила жалкий взгляд на холодную машину, что могла меня спасти и увезти далеко-далеко, но я от этого варианта отказалась.
Скинув с себя накатившую дрожь волнения, быстро направилась в кухню, чтобы больше не сомневаться и не отступать. Свадьба с Волгиным – моя неизбежность, и я смирилась с этим.
Глава 7
Ренат
Широкую дорожку освещали фонари, помпезно украшенные цветами. Розами на первый взгляд, хотя они так нещадно обрезаны, искажены лентами и измучены добавками долгого хранения, что смотрелись пластмассовыми болванками.
Наверное, это красиво. Наверное, это шикарно. Да только мне было до мозга костей противно здесь находиться.