Вопреки, или Ты меня не купишь
Шрифт:
Глава 11
Ренат
– А в кого играть обязательно? В шлюху? Или вещь, которую купили? – жена ощерилась, заискрила взглядом, не хуже, чем беснующиеся молнии в иллюминаторе.
– В ту, которая продалась, – не знаю зачем так сказал, но слово вылетело – не поймаешь.
Лицо Есении покрылось пятнами, губы плотно сомкнулись, выдавая гнев и ярость в некрасивой кривизне.
Она не Валери, не моя стройная и дикая пантера, покойная жена, способная скрывать в себе бездну загадок и быть простой и понятной
Ей. И себе.
– Доволен приобретением? – съязвила Есения и посмотрела на свои сжатые руки, что лежали на худеньких и угловатых коленях. Наверное без одежды она покажется мне слишком тощей, хотя грудь налитая, полная, ложится в ладонь, но она не та, с которой мне хотелось бы зажиматься к постели.
Девушка часто заморгала, будто прогоняя слезы.
Самолет хорошо тряхнуло, выбив дух. Я, сильный мужик, задохнулся страхом, а девчонка, совсем сжалась, затряслась, и кулачки, раненые и в царапинах, побелели, губы столкнулись друг с дружкой и перечеркнули побледневшее лицо ровной полоской.
– Посмотрим, – отрезал я и откинулся затылком на спинку кожаного стула.
– На что? – вспыхнула жена. В ее голосе чувствовался неукротимый и праведный гнев, хотя призвуки дрожи явно указывали на страх перед стихией. – На что посмотрим?! – взвизгнула Есения. – Как я буду притворяться хорошей женой? Ноги расставлять, чтобы ты не выгнал моих родителей на улицу? Приятно осознавать себя властелином?
– Заметь, ты пошла на это сама, – я выгнул бровь, рассматривая, как покрывается пятнами нежная кожа на бледных щеках. – Сеня, – почему-то она дрогнула, когда назвал ее так. – Я ведь не принуждал тебя. Всего лишь дал выбор.
Девушка скрипнула зубами, отвернулась, затем снова повернулась, резко, словно вспомнила что-то важное, и буквально вгрызлась глазами в мое лицо.
– У меня выхода не оставалось, – как-то жалко пролепетала и судорожно сглотнула. – Но тебе этого не понять.
– Почему же? Прекрасно понимаю. Я знал, что покупаю бездушную, но очень красивую куклу.
Есения распахнула светлые глаза, будто ей в лицо ударило потоком холодного воздуха, вдруг закашлялась, дернулась в кресле, но, когда небо озарилось новой молнией, упала на сидение и прикрыла вспухшие веки. Светлые волнистые волосы перекрыли ее румяные щеки и в бликах грозы красиво засияли золотом.
– Идиотка… – она что-то еще прошептала, но разобрать в грохоте непогоды не получилось. Да и мне все равно, что она чувствует и что думает. Ради Валери я бы переплыл океан, научился бы заново дышать, ходить, жить… А ради этой надушенной пигалицы и пальцем не пошевелю.
Хватит с меня счастья, поиграл уже. И проиграл.
Я изучал невинное и чистое лицо жены, пока она молчала и дышала, часто вздымая грудь.
Незнакомка, чужая, не любимая.
Как ее целовать, чтобы возбуждаться, чтобы хотеть ее? Как обнимать, чтобы люди не заметили, что это вранье? Как ей доверить самое ценное? Не понимаю и никогда не пойму. Как отдаваться ей, чтобы ребенка зачать? А потом, как быть? Не знаю. И знать не хочу. У меня есть немного времени свыкнуться с мыслью, а пока нужно просто трахнуть ее. Думал, что это будет просто, а как представлю… чернота застилает глаза и злоба душит горло.
Все это болезненно и неприятно. Так сильно, что я готов ее ненавидеть всем сердцем, обижать, давить, как букашку, только чтобы убежала, скрылась, не заставляла меня делать то, что обязан.
– Ладно я согласилась ради отца, а тебе это зачем? – Сеня вдруг открыла глаза и взглядом просверлила в моем лбу невидимую дыру.
– Я столько заплатил, что могу не отвечать на твои вопросы, – не разорвал наши взгляды, а напротив, подался ближе, чтобы увидеть в светлом бушующем море крошечные точки мрака.
– Как и я могу не говорить с тобой, не пытаться понять, не пытаться привыкнуть. Ноги расставить? Да пожалуйста! – она что-то еще пискнула еле слышное, отвернулась, укусив кулак, и замолчала.
За окнами хряпнуло вереницей молний, ребра сдавило ремнями, и железную машину повело вниз. Резко и быстро. Словно мы в свободном полете.
Есения сипло закричала, впилась пальцами в мою руку и, зажмурившись, вжалась в кресло.
Глава 12
Есения
Если бы не гроза и страх умереть здесь и сейчас, я бы никогда к нему не прикоснулась. Даже по принуждению, даже если бы Волгин пообещал мне свернуть шею за непослушание… Но гром и свободный полет – душа ушла в затылок, норовя выскочить из тела, мысли сплющились, звуки скомкались – и я подалась к мужу, схватила его за руку, словно он моя последняя ниточка, способная вытащить на свет.
Затошнило. К горлу поднялась кислота и крик. Я сжалась в кресле так, что затрещали ребра, а губы стиснула до отчаянной боли, чтобы не выплеснуть ужас, что накопился под ребрами.
– Сеня, посмотри на меня! – кто-то закричал. Перед глазами болтались кислородные маски, в ушах шумело и кряхтело.
Я замотала головой, сцепляя губы, чувствуя, как они быстро немеют. Лицо стянуло жаром, холод сковал плечи, ноги и руки обдало льдом, и от очередного толчка сильно дернуло позвоночник. До хруста. Я ахнула и расцепила онемевшие от напряжения пальцы, но кто-то снова взял мои ладони в свои, до боли сжав и тряхнув руки.
– Есения!
Я перевела на Рената туманный взгляд, разглядела его жесткие черты лица, блеск в глазах, прочитала в неразборчивых словах на его крупных губах нужную в тот миг поддержку.
Время словно скопилось в одной точке. Шум грозы ушел вглубь, замер, как застывшая от столкновения с водой горячая лава Я больше не видела яркие вспышки и не чувствовала, как железная крылатая машина несет нас все ближе и ближе к финалу.
Никакой пролетающей перед глазами жизни. Только…
Я видела только его губы. Полные, красиво очерченные, приоткрытые. Муж подался ко мне, преодолевая натяжение ремней, сунул в лицо маску, но я отбила ее ладонью и откашлялась в сторону. Тело стало тяжелым, руки каменными, а воздух в груди набух до ощущения, что ребра сейчас раздадутся, и я разорвусь на куски.