Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем
Шрифт:
Меня ноги после такого потрясения не держали, и я села прямо там, где стояла.
И в чем смысл сегодняшней отсрочки? Завтра ведь все повторится, только отвертеться будет уже невозможно.
Я уткнулась лицом в колени и разрыдалась. И что мне делать? Можно, конечно, подхватиться и бежать, куда глаза глядят. Только не получится — догонит меня Тарак в два счета.
То, что из деревни нужно уходить, я теперь понимала кристально-ясно, даже плакать перестала. Только делать это нужно с умом, иначе этот сумасшедший и правда догонит и второго шанса бежать не оставит. А что будет, когда узнает о моей беременности, мне даже представлять не хотелось. Прибьет в припадке бешенства и поминай, как звали. И ничего ему за это не будет, только и мне уже будет все равно.
Решив для себя хоть что-то, я вытерла щеки и пошла в дом.
***
Уложив Лею спасть — она была напугана, и пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ребенка, что все хорошо, у дяди Тарака просто был трудный день, вот он и вспылил,
— мы с Лианем сели за стол думать, как быть дальше.
— Что сама-то думаешь? Та же Фаинка только обрадовалась бы такому вниманию.
— Лианем, я же уже все тебе объяснила: не нужен мне этот пират! Что меня ждет с ним? Он же даже не женится. Да и не нужно мне этого. Во что в скором времени превратится моя жизнь? А ваша? Думаете, он зря этот забор возводил? Потом рядом еще дом пристроит и будет у вас тут настоящий пиратский притон, который мы с вами будем лечить и снабжать всеми необходимыми травками. А Лея? Что она будет видеть с самого детства? И это не говоря о моей беременности. Может, прибьет он меня завтра. И разговаривать нам сейчас не о чем.
Я вздохнула и посмотрела на огонек догорающей свечи. Ровный язычок лишь немного трепетал, иногда потрескивая, и тогда пламя скакало из стороны в сторону, норовя потухнуть, но все же выравнивалось и снова освещало вокруг себя ровный круг света.
— Ох, Аника, вот она — наша бабья доля, — с грустью посмотрела на меня Лианем. — Уходить тебе нужно. Все равно жизни здесь тебе не будет. Только надеялась я, что уже после рождения ребеночка и холодов уходить придется, а оно вон как выходит...
— Уходить нужно, — согласилась я. — Только сейчас Тарак не отпустит.
— Не отпустит. Значит, будем ждать, когда отплывет куда-нибудь, а пока будем готовиться. Сама знаешь, ни телеги, ни лошади у меня нет, тут я тебе помочь не смогу, поэтому придется идти пешком.
— А что Лея? — сделала вид, что удивлена, знахарка. — Пусть живет у меня и дальше. Я ее знахарским премудростям обучу. Все у нее хорошо будет.
Оставлять Лею не хотелось страшно. Она ведь мне дочкой стала, без всяких там «но» и «если». Вот только тащить ее с собой в пешее неизведанное путешествие... Лучше уж и правда пусть со знахаркой остается.
— Лианем, но ведь у Леи дар, да и у меня тоже. Неужели с этим нельзя как-то устроиться? Она посмотрела на меня с сочувствием.
— Устроиться-то можно. А в твоем случае с этим в городе проблем не возникнет. Содержанкой тебя с удовольствием возьмет любой дворянин, а за детей, рожденных тобой, заплатит столько, что тебе на всю оставшуюся жизнь денег хватит.
— Т-то есть как содержанкой? Как за детей? — опешила я. — А как же всякие там магические академии?
— Всякие там магические академии стоят много денег полновесным золотом, — с сожалением глядя на меня пояснила знахарка.
— Но ведь. — я усиленно соображала, пытаясь понять местную логику. — Но ведь тогда получается, что государство само отказывается от потенциальных магов, которые могли принести ему пользу!
— С чего ты так решила? — даже удивилась она, но потом вспомнила о том, что я ничего не помню из своего прошлого и пояснила. — Ни от кого корона не отказывается. Сильные маги уже очень давно рождаются практически только среди дворян. У них там такой отбор невест идет, что это и неудивительно. Среди народа если и рождаются дети с магическими способностями, то чаще с такими мизерными, как мои. Если кому-то везет получить от природы больше, то девочка, скорее всего, выходит замуж за какого-нибудь бедного дворянина, укрепляя его род, а себе обеспечивая безбедную жизнь до самой старости. С мальчиками все не так прозрачно, но они тоже в конечном итоге оседают в услужении у власть имущих. Их даже могут отправить учиться в академию, вот только эту науку они отрабатывают всю жизнь.
— Но ведь, по словам, Леи у меня дар гораздо больше вашего?
— Только ты, не будучи замужем, уже успела обрасти детьми и, поверь, ни один дворянин никогда не возьмет в жены девушку с таким пятном на репутации. — Я осеклась, забыв, что еще хотела ей сказать, а Лианем вздохнула: — Вот потому я и говорю, что тебе дорога только в содержанки. Все равно с таким даром тебя обычному ремесленнику не отдадут.
— И что, других дорог у меня нет? — после тягостного молчания спросила я.
— Ну почему же? Ты можешь не признаваться в том, что владеешь магией, или сказать, что она у тебя совсем невелика, как у меня, к примеру. Тогда никто тебя трогать не будет, но жизнь твоя все равно не станет менее простой. Хотя ты можешь назваться вдовицей, тогда отношение к тебе будет гораздо лучше. В деревнях с этим сложнее. Им брачный браслет подавай, а раз нет его, значит — незамужняя. И хоть кол на голове теши!
— Но ведь уровень моего дара могут увидеть и другие маги.
— Кто, например? Ты свой источник видишь? Или, может, мой? — я недоуменно отрицательно покачала головой. — Вот то-то и оно! — даже подняла она указательный палец вверх. — Лейка наша, можно сказать, уникум! За такими идет настоящая охота. Не знаю, куда там их забирают и что потом с ними делают, только о таких детях, которых тут же забирают от родителей, уже никто никогда не слышал. Может, ничего страшного с ними не происходит, и они как сыр в масле катаются, а может, все совсем иначе. Того не знаю, и никто не знает, — пристально на меня посмотрела. — Даже просто за информацию о ней дворяне могут заплатить очень много...
— Вы чего это на меня так смотрите! — вспылила я в негодовании под этим взглядом. — Я нашу Лею никому не отдам, ни за какие деньги мира!
После этих слов лицо знахарки разгладилось и одна выдохнула.
— Не сомневалась в тебе. Прости, если ненароком задела, но мне нужно было это от тебя услышать.
— Понимаю, — тут же ушло мое возмущение, и мы, не сговариваясь, посмотрели на лавку, где сладко спала девочка.
Как можно предать этого удивительного любимого человечка, отдать его чужим людям, которые сделают с ней непонятно что?
Мы снова помолчали, и тут мне в голову пришла одна интересная мысль:
— Лианем, как ты думаешь, откуда у меня такой сильный дар?
— Ох-ох-ох, — она поставила локти на стол и потерла виски. Старой женщине, видимо, нелегко дался этот вечер. — Я так думаю, что ты из благородных. Только не из нашего королевства. Скорее всего, ты из соседнего, из Ревны. Тут по морю совсем недалеко. Вон какая ты светленькая, а у нас все в основном темноволосые да темноглазые. Вы с Лейкой тут как две белые вороны, — и, предугадывая мой следующий вопрос, проговорила: — По платью твоему это тоже понятно. Хотя и не знаю, что нынче носят в городах, но очень уж оно из хорошей ткани, а вот вышивка по подолу точно не наша, а ревнская.