Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

Цвик Катерина Александровна

— Это от того, что им кажется, что ты это все выдумываешь.

— Я знаю. Но мне так хочется, чтобы они знали: все это правда!

— И кому от этого станет легче? Солнышко, мы же уже обсуждали: если о твоих способностях узнают другие люди, то тебя у меня заберут. И я не знаю куда, и что сделают с тобой — тоже не знаю. О таких, как ты, вообще знают очень мало. А потому нам лучше скрывать твои способности и никому о них не рассказывать. Хорошо?

— Да я и так никому ничего не говорю! — снова насупилась девочка, но я видела, что она все понимает, просто принять это непросто.

— Вот и молодец, — теперь уже я чмокнула

ее в щечку. — Пойдем готовить завтрак? Хочешь блинчики?

— Да! Очень! — тут же оживилась она, забывая о вселенской несправедливости.

Я потянулась. Прислушалась к себе. Кажется, вчерашние потрясения никак на мне не отразились, чувствовала я себя хорошо. Еще бы поспать чуть подольше, вообще было бы замечательно. Но постараюсь прикорнуть днем — в последнее время уснуть в дневное время для меня вообще не проблема, хотя раньше это удавалось, только если я провела бессонную ночь.

— Аника! Ты уже проснулась? Я думала, ты сегодня поспишь подольше. — Госпожа Ловель как раз выходила из своей комнаты, поправляя воротничок, когда мы с Леей спустились на первый этаж.

— Я тоже так думала... — философски протянула я и погладила Лею по голове.

— Понятно, — старушка понимающе улыбнулась.

Вчера она ни о чем меня не расспрашивала, давая собраться с мыслями и просто отдохнуть, но я видела, что вопросов у нее накопилось много и как минимум на часть из них мне сегодня придется ответить.

— Ноэль, — обрадовалась девочка, когда увидела спускавшегося парнишку, — а мама сегодня блинчики будет готовить!

— Отлично, — как-то без энтузиазма ответил он, стараясь отвернуть голову так, чтобы не показать правую сторону.

— Ого! — внушительный синяк под его правым глазом не заметить было невозможно. — Никак Жерик взял реванш? — покачала я головой. — Ну сколько можно драться?

— Почему сразу Жерик? — насупился он.

— Тут этот сорванец ни при чем, — с ехидцей сказала старушка. — На этот раз он подрался с Вексом.

— С Вексом? — я перевела удивленный взгляд на Лею. — Кажется, я сегодня уже слышала это имя. — Мальчик ревниво посмотрел на девочку. — Оу! Лея, тебе еще и шести нет, а за тебя уже мальчишки дерутся!

Девочка покраснела.

— Неправда! Они сами дураки!

У мальчика в этот момент тоже щеки зарделись.

— Кто ж спорит. Пошли, дам тебе мазь, помажешь своему рыцарю глаз. Быстрее пройдет.

***

После завтрака Ноэль поспешил скрыться и утащил с собой Лею, к которой у меня появились вопросы, но я решила, что расспрошу ее чуть позже. Пока же нужно было поговорить с госпожой Ловель. Все-таки вчерашнее неожиданное появление в нашем доме графа Ремингема требовало объяснений.

— Садись уж, не мельтеши, — оборвала мой очередной забег по кухне старушка, и я послушалась.

Я не знала, как рассказать ей историю нашего знакомства с графом, и потому находила кучу работы, лишь бы не начинать эту беседу, хотя и понимала ее необходимость.

Присела рядом с женщиной на стул и приготовилась к расспросам. Но их не было. Она просто сидела и пила чай, давая мне возможность успокоиться и собраться с мыслями. И за это я была ей искренне благодарна.

— Мы познакомились случайно, в Карове, — наконец, начала я. — Так вышло, что он израненный появился на пороге таверны, в которой мы с Леей остановились...

Я рассказала ей почти всю нашу невеликую историю, оставив при себе совсем уж личное, а

когда закончила, старушка только вздохнула:

^{— Да} у^ж– ..

— Угу. — согласилась я с ней.

— Что думаешь делать?

— Не знаю. Для начала нужно разобраться со своим прошлым и только потом думать о будущем.

— Это да. Очень уж ты странная, чтобы быть обычной крестьянкой или горожанкой.

Я же подумала о том, что это в моем случае совсем не показатель. Да, веду я себя иначе, но это скорее издержки воспитания моего мира. Но вот то, что у меня дар немаленькой силы, явно говорит в пользу непростого происхождения. Эх, жаль, что у меня нет совершенно никаких вещей, которые могли бы указать на мое прошлое. Хотя. Платье! Как я могла о нем забыть? Только оно осталось у старьевщика в Карове, и вполне может быть, что он уже давно его продал.

И, словно вторя моим мыслям, госпожа Ловель спросила:

— Неужели, когда тебя нашли на берегу, с тобой не было никаких вещей?

— Все, что у меня было — платье дорогого сукна с ревнской вышивкой.

Где же оно?

— Пришлось продать, — пожала я плечами.

— Жаль... Очень жаль... — задумчиво проговорила старушка и внезапно встрепенулась.

— Аника, а те, кто тебя нашел на берегу, не могли прикарманить какие-нибудь твои вещи? Медальон, например. Есть ведь и такие выходцы из хельватской бездны, что могут украсть даже брачный браслет! Особенно, ежели на нем камешки какие есть. Хорошо, что твой не тронули. Хотя он у тебя довольно простой, и нелегко снять с руки освященный Пресветлым браслет. — она снова задумалась, а потом махнула рукой, будто отгоняя неподобающие мысли. — Что-то я наговариваю на людей. Они тебе жизнь спасли, а я тут языком мету. Это все влияние мужа. Каких только историй он мне под настроение не рассказывал! Я только диву давалась человеческой жадности и глупости. Вот сейчас и вылезло. — Она махнула рукой и встала из-за стола. — Но ты к графу все же обратись. Кто, как ни он, сможет тебе помочь.

Я только кивнула, а у самой от ее слов аж глаза расширились. И почему я сама не подумала об этом? А то, что браслет сложно снять, так это не в моем случае. Ведь, по сути, в храме венчают души, а не тела. Души настоящей Аники не стало, следовательно, и магические обереги с браслета могли просто спасть, и тогда снять его с руки стало легко и просто! Конечно, это лишь догадка, но как рабочую версию ее вполне можно принять. Хотя. Лианем ведь о возможности кражи даже не заикнулась, значит, она не верила в то, что те рыбаки, которые меня принесли, могли что-то прикарманить.

Голова шла кругом от предположений и догадок. Перед глазами вставали картинки прошлого, первые мои мгновения в этом мире, но ничего, связанного с браслетами или иными украшениями, припомнить не удавалось. У меня даже в висках начало ныть, и я поморщилась.

Внезапно почувствовала, как старушка аккуратно обняла меня за плечи и вздохнула:

— Ох и выпало же тебе на долю испытаний, деточка. Но ничего, Всевышний даст — сдюжим. Все сдюжим.

Отчего-то от этой простой ласки и слов поддержки стало так тепло на душе, что на глаза навернулись слезы. Я положила свою руку поверх ее пальцев и прислонилась щекой к груди женщины. Несмотря на стирку, ее одежда пахла красками и растворителем, и сейчас этот запах ассоциировался для меня с уютом и домашним теплом.