Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

Цвик Катерина Александровна

— Твой отец планирует увезти тебя домой в ближайшее время. У нас есть определенные договоренности, и я отправлюсь следом, но что если твой король решит найти тебе более подходящую пару, чем второй сын аллирийской герцога?

Я была в полном ступоре. Вот, оказывается, какие вокруг моей персоны строятся планы, а я ни сном ни духом! Но я не хочу уезжать! Не хочу оставлять на полпути свои начинания, не хочу прощаться со ставшими мне родными людьми, не хочу расставаться с Этьеном даже на минуту.

Он же явно понял мое молчание не так, потому что кадык его нервно

дернулся, будто он пытался проглотить то, что сдавило горло и, отступив на шаг, произнес, не глядя мне в глаза:

— Что ж, если ты так решила, значит, так тому и быть. Я люблю тебя Ани. И хочу, чтобы ты была счастлива. — И, тяжело сглатывая и будто переступая через себя, добавил: — Пусть даже для этого ты выберешь другого мужчину.

— К-как это другого?! — возмутилась я. — Что значит — другого?! Ты меня не любишь?

— и сделала к нему шаг.

— Как это не люблю? — растерялся от моего напора Этьен, потом покачал головой и выдохнул. — Люблю, Ани, больше жизни люблю, — взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза: — Так ты выйдешь за меня замуж?

— Выйду, Этьен. Только за тебя и выйду, — ответила я чистую правду.

Так самозабвенно целоваться на ступенях храма было совершенно недопустимо, но мы были слишком счастливы, чтобы обращать внимание на какие-то там условности.

[1] Срок Затворничества — месяц после рождения ребенка, когда считается, что женщина закрыта для любой общественной жизни и отдыхает. Считается, что в этот месяц ее не должен никто беспокоить и она посвящает себя только ребенку.

Глава 28

Свадьбу было решено праздновать через четыре месяца. Этьен так торопился сделать меня своей законной женой, что настаивал на меньшем сроке, но даже эти месяцы считались гранью приличий. Не удивлюсь, если все подумали, что я снова беременна, и такая торопливость вызвана именно этим обстоятельством. Хотя обо мне и так все это время судачили все кому не лень — дамы высшего света разводятся крайне редко, и для общества это настоящий скандал. А тут, не успела я развестись, как объявили о моем новом скоропалительном замужестве.

Отец тогда рвал и метал. Он рассчитывал увезти меня в Ревну и только там решать мое будущее. Конечно, он и сейчас мог это сделать, все-таки женщины здесь зависят от мужчин, а дамы высшего света, как ни странно, зависят от них вдвойне. Но я настаивала на том, что не хочу никуда ехать, и малышу путешествовать еще слишком рано. К тому же я любила Этьена и успела понять, что это мой мужчина, и я хочу прожить с ним жизнь. Зачем нам отсрочки, которые могли привести к тому, что меня выдадут замуж за кого-то другого, удобного короне?

— Ани, ты в который раз идешь на поводу своих чувств. Напомнить, чем закончился первый раз? — применил тяжелую артиллерию отец, когда понял, что простыми увещеваниями не обойтись.

Я вздохнула:

— Пожалуй, со стороны это выглядит именно так, но, отец, на этот раз все иначе. Ты и сам видишь, просто не хочешь признавать. И, пойми, теперь мне не просто предстоит выйти замуж,

но выбирать отца для своих детей. И этот выбор гораздо сложнее того, что мне приходилось делать ранее. К тому же я уже не та наивная доверчивая девочка, которая бежала из дома год назад. А Этьен... Я видела его разным, и он меня тоже. Мы за очень короткий срок много вместе пережили и, несмотря ни на что, он всегда был для меня и моих детей опорой и поддержкой. А еще. еще я вижу, что он их искренне любит. Много ли мужчин на это способны? Титул, влияние, земли, деньги — все это хорошо, и я уверена — вы с дядей сможете найти имеющего это все подходящего короне мужа, но ты ведь хочешь мне и своим внукам счастья? — я подошла к отцу и прижалась щекой к его груди. — А я буду счастливой только с Этьеном.

Отец вздохнул, покачал головой и погладил меня по спине.

Мы тогда еще долго разговаривали. Ему было сложно принять, что я уже выросла, и наличие у меня детей его в этом совсем не убеждало, но в конце концов он принял, что, не успев развестись, я снова собираюсь замуж. Тем более кандидатура даже по его меркам была очень неплохая.

— Что ж, уж лучше я сам поведу тебя к алтарю, чем ты снова решишь совершить глупость и лишить меня этой привилегии новым побегом, — наконец, дал себя уговорить мой отец.

Именно так — дал уговорить. Потому что если бы он и правда был против, то не стал бы со мной даже разговаривать, а просто погрузил на корабль и отправил в Ревну. Видимо, договоренности с герцогом Бермингем и Аллирией были очень вкусными, чтобы решиться снова отдать свою единственную дочь замуж.

Я же все эти месяцы успевала заниматься детьми, ездить в оранжереи и погрузилась в предсвадебные хлопоты. Это только кажется, что четыре месяца на подготовку — много. Ничего подобного! Тем более пришлось учитывать, что свадьбу своей любимой племянницы решил посетить сам король Ревны.

Эта новость так взбудоражила аллирийскую аристократию, что мне простили первое замужество и развод, окрасив все это в розовые тона юношеской порывистости и романтичности.

За всеми этими хлопотами отъезд тринского герцога с сыном — моим бывшим мужем — прошел как-то мимо меня. Лишь еще однажды герцог появился в нашем доме и попросил разрешения взглянуть на внука. А когда уходил, произнес:

— Что бы там ни было, Аника, я рад, что у меня появился такой замечательный внук. Вам всегда будут рады в Трине. К тому же теперь титул графа Сквонатти и небольшие но живописные земли близ моря принадлежат Дамиану. Соответствующие бумаги я уже передал вашему отцу.

— Но как же Алан?

— Мне жаль, что вам столько пришлось пережить по его вине, но что-либо изменить в прошлом я уже не в силах. Помимо вас он натворил столько всего, что порочит наш род, что лишение титула и наследства стало для него наименьшей, но самой болезненной карой...

Действительно, для такого амбициозного и алчного человека это крайне тяжелый удар.

— .А еще он женился, — внезапно добавил герцог, и я чуть не уронила шляпу, которую собиралась лично подать старику.