Вопреки всем запретам
Шрифт:
– Бареева! Тебя в деканат вызывают, - обращается ко мне мужчина с таким недовольным видом, будто бы не меня, а его вызывают.
– Сейчас?
– Да, Бареева, сейчас,- не без сарказма, поясняет преподаватель.
Ну вот, кажется моя расплата пришла. Что ж такое Рома с Иркой сделал, если декан к себе вызывает? Иду, а у самой ноги трясутся. Знала же, что разборки с Иркой боком мне выйдут, - костерю себя, на чем свет стоит. Конечно, папочка не оставит доченьку в беде. Сейчас меня точно выпрут из института и все, гудбай Америка. Подхожу к кабинету, несколько раз стучусь и приоткрываю дверь.
– Здравствуйте, - в приемной, за столом сидит секретарша декана
– Я Бареева, меня вроде как вызывали, - неловко топчусь на месте, ожидая ответа. Девушка поднимает трубку телефонного аппарата и нажав комбинацию цифр оповещает декана о моем визите.
– Да, заходи пожалуйста, - машет она, пропуская меня вперед.
Я несмело открываю дверь и прохожу в огромный светлый кабинет. Перед глазами предстает картина известного русского художника «Приплыли». Вся делегация в сборе. По центру комнаты сидит нахмуренный декан, а рядом с его столом, на приставном стуле, опустив глаза в пол, хмурая Ирка. Но самый шок вызывает то, что справа, у окна, во всю свою стать и мощь предстает Рома. И видно даже на первый взгляд, что хозяин всей ситуации именно он.
– Оксана, проходите пожалуйста, - подняв на меня усталый, но добрый взгляд, говорит декан и указывает на близстоящий стул. На ватных от волнения ногах подхожу к столу и усаживаюсь на предложенное мне место.
– Оксана, до меня дошла информация, что несколько дней назад на одном из занятий с вами произошел вопиющий инцидент, - поправив на переносице очки, и сложив перед собой руки говорит декан.
– Мда, было дело, - неуверенно отвечаю я.
– Мне также стало известно, что зачинщиком данной ситуации стала моя дочь, - при упоминании о Ирке, он так зло смотрит на нее, что под его тяжелым взглядом та начинает нервно ерзать на стуле. А я смотрю на все это и отмечаю про себя что абсолютно не испытываю ни грамма злорадства. Мне жаль их всех. Жаль декана, столь уважаемого человека, но имеющего такую непутевую дочь. Жаль Ирку, обладающую такими финансовыми возможностями, но отчего-то завидующей мне, обычной девчонке.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы как говорится, выносился сор из избы, поэтому принимая во внимания все последствия содеянного ей проступка, я прошу у вас прощения, и даю слово, что ей это так просто с рук не сойдет. Я отбираю у нее все развлечения. Ни машины, ни денег, ни свободы. Это полностью мое упущение, - прожигая несчастную уже яростным взглядом говорит мужчина.
При этих словах отчетливо слышаться всхлипывания Ирки, и недовольный смешок Ромы.
– Нет, Василий Аркадьевич, так дела не делаются, - засунув руки в карманы брюк, Рома ленивой походкой направляется к столу и становится рядом со мной.
– Ваша дочь своими действиями нанесла ущерб Оксане. Девушка чуть ли не подхватила воспаление легких и практически неделю пролежала с высокой температурой. Я не говорю уже о порче имущества: вещей, мобильного телефона. Так что простыми «извините» тут не отделаться.
– Да-да, конечно, - быстренько смекнув, к чему клонит Рома, Василий Аркадьевич встает с кресла и подойдя к шкафу, открывает дверцу. Набрав на спрятанном сейфе комбинацию, достаёт оттуда небольшой белый конвертик.
– Вот, я надеюсь этого достаточно для возмещения морального и физического ущерба, - буквально впихивает он конверт в мои сложенные перед собой руки. Я в оцепенении от шока сижу и молча таращусь на этой предмет. Рома же, не теряя времени, выхватывает его из моих рук и заглянув тут же пересчитывает купюры. Затем закрывает и вставляет конверт в прежнее место.
– Достаточно, при условии, что вы все таки займетесь воспитанием девушки, - говорит Рома.
– Можете не сомневаться, - кивает декан и присаживается на место.
– Тогда инцидент исчерпан, приятно было пообщаться, - Рома подходит к его столу и пожав тому руку идет на выход. поднявшись и попрощавшись я иду вслед за ним. Так мы и идем по коридору: вместе и молча. Всю дорогу я нахожусь в прострации и не сразу понимаю, что дойдя до выхода из здания, Рома поворачивается, чтобы попрощаться со мной.
– Ну все, пока, - он посылает мне неуверенную улыбку и отворачивается, идя к выходу. И тут я наконец-то прихожу в себя.
– Ром, - окликаю я его, и подхожу к успевшему развернуться ко мне Роме.
– Спасибо тебе, - смущенно смотрю на него, прижимая к груди злополучный конверт.
– Не за что, - он снова засовывает руки в карманы, а лицо озаряет довольная улыбка.
– Таких как это Ира нужно ставить на место, - добавляет он. И начинает разворачиваться, но передумав, резко поворачивается снова.
– Оксан, - он подходит близко-близко ко мне, так что верхний уголок конверта в моих руках упирается в ткань его рубашки. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.
– Мне нужно с тобой поговорить, - произносит он, а взгляд полный неуверенности.
– Хорошо, - киваю головой. Я думаю после его поступков недавних, он заслужил поблажки.