Вопреки. Том 2
Шрифт:
Кольцо Лорда Блэквелла сверкает, когда он начинает накладывать те же заклинания, что и я за пару минут до этого.
– Я вас отвлекла, но дело срочное, - деловым тоном говорю я.
– Что у тебя случилось?
– он смотрит на меня внимательно. Не рад. Ну как же, блядь, конечно он мне не рад, ведь поэтому сослал в ебеня чистить авгиевы конюшни.
Понятно почему он отклонил мой визит в Мордвин, ведь действительно был занят тем, что я бы видеть не хотела. А если бы я не написала записку? Появилась бы прямо посреди постельной сцены этих двоих... бог, мой!
– На Мордвин что-то движется, - смотрю реакцию.
– Я знаю.
– И? Почему нет приказа в Форт Браска?
– Я без тебя справлюсь.
– Да что, чёрт подери, за упорство такое маниакальное!? Защита Мордвина конечно лучшая в мире, но это не значит, что...
– Лис, успокойся...
– он зевает. А у меня, если честно, от этого "Лис" всё буйство превратилось в сахарную вату, бабочек в животе, единорогов на радуге и тому подобные нежности. Он продолжает, - Замок питается мной, я им, защита вокруг него работает беспрерывно на мне, мы - одно целое. Давай заново: что конкретно ты там видела?
– Это не сотня заплутавших воинов, это что-то мощное и спланированное. Я такое уже испытывала, когда вас чуть не убили в прошлый раз.
Он отводит глаза и замолкает.
Опять смотрит на меня как-то странно, кольцо блеснуло: проверяет лезу ли я к нему в голову, а значит угадала. Ну как это всё связать? Голова кругом... Я чувствую себя коброй, завороженной чудесной мелодией факира. Только вот мелодия грустная.
Нет. Это реквием.
– Покажи руку, - говорит он мне тихо и спокойно, и только я открываю рот, чтобы возразить, он продолжает, - И давай пропустим эти сцены "Всё в порядке", "Я здорова как бык", и то, как ты показываешь мне левую руку. Поэтому прислони к зеркалу свою правую руку.
Выполняю приказ, прикладываю правую руку. Очаг распространения моего недуга маленький, но вот пальцы... они тёмные. Ужасное зрелище. Он обводит контур моей ладони пальцем с той стороны зеркала, нас разделяет невидимая стена, а я так хочу оказаться рядом с ним.
– Ты должна этим заняться, - спокойно звучит его хриплый голос, - У тебя и раньше был слабый удар правой, ты как Ахиллес со своей нелепой пяткой.
– Милорд... ведь это сейчас неважно.
– Лишь это и важно сейчас, Алиса. Сделай это для меня.
Он проявляет заботу, так я бы хотела это назвать, но ведь на деле я просто нужна ему живой. Я не знаю точно для чего, ведь он наверняка уже рассчитал всё до последнего моего вздоха, а я... я просто слепо верю ему.
А может, мои друзья правы? Почему я такая дура? Я ведь могу найти возможность ослушаться его, сделать шаг к свободе, я просто могу сейчас промолчать и не говорить больше ничего.
Та опасность, что я ощутила, она ведь касается его, этого человека, который смотрит на меня и о чём-то думает. Сейчас я вижу его глаза, и вот он как-то странно мне улыбнулся, как будто очень хорошо меня знает. Он тихо прошептал:
– О чём ты думаешь? Ты колеблешься?
Откуда он знает?
– С чего вы взяли?
– Алиса, я к своим годам уже насмотрелся на людей.
– Зачем тогда сейчас смотрите на меня?
– Ты удивляешь меня изо дня в день.
– Чем?
Он действительно видит моё колебание, и поэтому снова в его голосе я слышу эти нотки заботы, а в улыбке мягкость, в глазах тепло. Он каждый раз так делает, чтобы сдержать меня в узде, расслабить, добить. Если бы не разделяющее нас расстояние, то он бы скорее всего даже обнял бы меня.
И в этот момент я злюсь. Не на него, на себя. Во мне просыпается снова неуёмный гнев. Сейчас я ему не верю. Почему? Он молчит, ему нечего сказать.
Чем я могу его удивить? Красотой? Да он постоянно с красивыми женщинами. Умом? Он всё же умнее меня, хотя тут я поспорю. Чем? Талантом находить на жопу приключений? Вот это может быть. Но он всё равно молчит, потому что боится подтолкнуть меня к неверному решению.
– Я выполнила все ваши задания.
– Так и было задумано, - только и выдавил из себя он.
– Вам так сложно сказать мне что-то хорошее?
– спрашиваю я в надежде, что он хотя бы соврёт, но ответа нет, - Скажите хоть что-нибудь, - прошу я.
Мне нужно сделать выбор. Мне нужно просто зацепиться за что-то, хотя бы маленькая надежда. А он просто смотрит на меня. Я не понимаю, что у него в голове, но на лице его не единой зацепки, он снова непроницаем, снова задумчив.
– Я не знаю, как Лимбо изменило моё сознание, не помню себя, но действительно могу быть моральным уродом со знаком Носителя Света. У меня нет воспоминаний о людях, которым я дорога, нет ощущения семьи, ничего, чтобы держало меня, кроме вас. Вы меня держите, вы мной владеете, с этим было нелегко смириться. Я делаю то, что мне не нравится, а вам сложно сказать мне "молодец"?
– Тебе это надо?
– Да, блядь, мне это надо.
– Зачем?
– он долго смотрит на меня, - Я похвалю, потом ещё раз, потом тебе это станет необходимо, ты возомнишь, что я могу быть "милым". Мне не нужны друзья, мне нужны подчинённые.
– У меня с инстинктом самосохранения конечно беда, но не настолько, чтобы приближаться к вам.
– Вот тут всё правильно, ты ведь не дура.
В этот раз я не стала сопротивляться тому, что меня захлёстывало, и это была ярость. Я так отчаянно старалась найти в его поведении хоть какое-то решение моей дилеммы, но теперь я действительно в тупике.
– Да чтоб тебя!
– сквозь зубы ругаюсь я на него и разбиваю зеркало, руша наш сеанс связи.
Бухаюсь на диван и лежу неподвижно около часа, погружаясь в мою "комнату для раздумий".
– Тебе мало унижений?
– спросило моё отражение, глядя на меня как всегда надменно и издевательски, - Ты ведь всё прекрасно понимаешь, зачем опять вмешиваться? Я даже не знаю с чего начать, перечисляя каждый его плевок тебе в душу.
– Тогда не напрягайся.
– Он ебётся с Гринден, которая пытается тебе насолить, да и с этой блёклой Марго был.