Вопреки. Том 3
Шрифт:
– Алиса, Винсенту виднее как с кем поступать. Он не случайно запер тебя здесь. В Мордвине два купола, даже если... с Герцогом что-то случится, то твой купол тебя защитит.
Но она смотрела хищно, скрестив руки на груди:
– Ты мне нравишься, Флэтч, правда нравишься. Но не на столько!
– Нападёшь на меня? Кишка тонка.
Он сказал это невозмутимо, но то было напускное, потому что в глазах девушки он не видел человека, не видел улыбчивой девушки, которой был очарован. На него смотрел хищник, что-то бесчеловечное и жуткое:
– Я сделала тебя раз, сейчас всё ещё проще.
– Зачем? Ты не сможешь выйти из замка, даже если бы я отпустил тебя.
– О, Дронго! Как много ты не знаешь. У меня есть сутки свободы, которые я берегла для этого дня.
– И что сделаешь?
– Всё очевидно.
– Неужели тебя так рабский гнёт сломал? Алиса, борись!
– Если бы это был гнёт, Флэтч... но это я, знакомься! А теперь, раз ты такой упрямый...
– она подошла и точным движением ударила Флэтчера по затылку, отчего он обмяк.
Алиса хладнокровно посмотрела на результат своих действий и кровожадно улыбнулась.
– Вокруг сплошные идиоты. Жаль.
Алиса села на стул и откинула голову, с каждым глубоким вдохом комната с зеркалом была всё чётче, и, наконец, Алиса стояла там:
– Я готова, - спокойно сказала она.
– Вижу. Скажи мне вот что, - отражение глядело агрессивно, - Как ты узнала, что я не могу убить Его?
– Я бы и раньше догадалась, но просто никогда не задумывалась.
Отражение отвернулось, тогда Алиса спросила:
– Мы так с тобой похожи, Квинни!
– улыбнулась она.
– И что с того? Ты всё равно слаба, ты без меня и шнурки завязать не сможешь!
– Ну тут ты перегнула, хотя сейчас я хочу, чтобы ты не трогала Флэтчера, а помогла мне.
– Кишка тонка бросится в логово Некроманта, кишащее Лимбо? Отвратительные существа...
– Почти так.
– То есть я почти права? И что же ты так искусно от самой себя скрываешь? Есть план?
– Нет, плана нет, есть сделка!
– О... тоже полюбила сделки? Как твой ненаглядный самец?
– Можно и так сказать.
– Условия?
– Сейчас я воспользуюсь своим выходным, а ты не будешь мне мешать. Совсем. Вообще не будешь встревать, а дальше ты знаешь.
– Ты ебанутая?
– Да. Доверься мне.
Отражение зловеще улыбнулось, смотря исподлобья:
– А если не выйдет?
– Думаю, что не часто тебе даётся такая возможность, да? Раз в тысячу лет или реже?
Квинтэссенция не была настроена на шутки, она лишь одарила свою человеческую персонификацию холодным взглядом:
– Реже.
– Ну раз так, то ты наверняка постараешься?
– Тебе знакомо словосочетание "это в принципе невозможно"?
– Это возможно, Квин, просто нужно захотеть.
– О! Тут ты права, но желание должно быть таким сильным, какого просто ещё не сотворили...
– Сотворили. Ты сотворила. Я не знаю насколько ты всё просчитываешь, Квин, а может, делаешь всё спонтанно, как и я, но... в прошлой жизни ты сделала для меня две вещи: дала мне предсказание о моей смерти и сотворила для меня того, ради которого стоит оспаривать словосочетание "это в принципе невозможно", - Алиса прикоснулась к зеркалу, - Если не выйдет у меня, то ты хотя бы поможешь Ему.
– Уповаю на твою гениальность, Алиса. Я согласна!
С этими словами Алиса мощным и точным движением ноги ударила в зеркало. Трещина пошла по всему стеклу, тогда Алиса спросила:
– Достаточно?
– Вполне, - задумчиво сказала Квинтэссенция.
Глава 34
Винсент Блэквелл уехал на Восток со всеми, кто мог держать оружие. На защиту замка осталась лишь малая часть. Его последний приказ Алисе был "не соваться на Восточную Стену, чтобы ни случилось", она спокойно выслушала приказ и удалилась выполнять обязанности, возложенные на неё Советом. Это показалось очень странным и тогда, на всякий случай, Винсент оставил с ней Флэтчера, приказ которому был не выпускать Алису из замка.
Приближаясь к Восточной Стене всё ближе, Блэквелл понимал, что ситуация становится всё страшнее. Его преследовало дежавю, и он прекрасно понимал, что это кадры из видения. С востока бежали звери и улетали птицы, задолго до Стены были видны столпы чёрного дыма, заполняющего безнадёжностью воздух. Время года было то же, что и в пророчестве, погода та же, та же выжженная трава, те же обстоятельства...
Он был не готов к последствиям, не готов использовать всю стихийную магию, но больше всего его пугала неготовность увидеть мертвое тело Алисы. Уже тогда в замке, когда он вытащил её из ловушки, она знала, как мало времени у неё осталось, и всё же вела себя храбро. Её поцелуи были обжигающими, прикосновения чувственными... она знала, что это её последние моменты близости, и всё же провела это время с ним. Моменты её страха он вспоминал снова и снова, это было буквально за пару часов до того, как он узнал, что им предстоит. И уж больно спокойна она была, когда он отдал ей последний приказ. Это было странно для Блэквелла, который не привык к повиновению от этой особы. В его голове не укладывалось, что она может исчезнуть из его жизни навсегда.
– Я не могу её потерять.
– каждую минуту повторял он себе.
Пока он вёл её в спальню, она задала ему вопрос о мечте, а он слукавил, сказав, что не знает. Он знал. Он мечтал, чтобы пророчество не сбылось, чтобы Алиса осталась живой, даже если при этом будет жить Элайджа. Мечтал однажды получить хоть какую-то надежду на взаимность от неё. Ночью она была совершенно беззащитна и так близка к нему, и теперь стало понятно почему: ей хотелось в последний раз почувствовать что-то настоящее. От этого было ещё больнее, ведь теперь Винсент знал, как это: ощущать её расположение, быть с ней так близко и быть ей нужным.
Сейчас он мечтал вернуться после тяжелой битвы домой и увидеть её целой и невредимой. Он не тешил себя надеждой, что она может вновь быть с ним так близка, как этой ночью, ему было достаточно слышать биение её сердца.
"Но может она позволит просыпаться рядом с ней? Когда-нибудь..." - подумал он.
С этими мыслями к нему пришла волна гнева и ненависти девушки, которую она испытывала, борясь с гнётом медальона. Блэквеллу стало страшно от тех чувств, что сейчас были в душе у девушки, потому что там не было ничего обнадёживающего. Очевидно, Алиса пыталась нарушить какой-то из запретов, но медальон ей этого сделать не давал, ломая её волю. Винсент чётко ощущал всепоглощающую ненависть. Так чувства захватывают только очень сильных магов, стирая всё хорошее, и Блэквелл вновь ужаснулся.