Вопреки. Том 5
Шрифт:
Она обмякла на краю ванной, но ток так и не вырвался из неё, как это бывало обычно, а Винсент склонился над ней и целовал её кожу, всё ещё входя в неё, пока не кончил. Он лёг в воду и закрыл глаза. Он тяжело дышал и плохо осознавал, что происходит, только чувствовал, как сверху на него ложится его любимая и нежно целует его в губы, словно и не было смерти, которая забрала из его рук любовь всей его жизни. Они целовались медленно и самозабвенно, пока Алиса не отстранилась.
Винсент всё лежал с закрытыми глазами, а рукой водил по коже жены, будто боясь потерять с
– Не смотришь на меня.
– констатировала она с холодом, изучая его чёрными глазами.
– А что я увижу? Демона.
Она не ответила, лишь перевела взгляд с мужа на молнии за окном. В её лице не было теплоты и признаков былой человечности, а молнии, которые она безумно любила, вызывали у неё раздражение, будто напоминая ей о боли.
Она щёлкнула пальцами нервно, и небо перестало сверкать, донося лишь запоздалые отголоски грозы, сотрясающей Мордвин.
ЭПИЛОГ
Maria Mena - Habits
Aqualung & Lucy Schwartz - Cold
Fat Cat Cinema - Nothing At All
Imagine Dragons - Dream
Ed Sheeran - Kiss Me
Tyler Ward ft. Alex G - Ho Hey
Месяц был невыносимым от самого начала до конца. Герцога дёргали везде, где только можно и нельзя, дела были неотложные, голова просто лопалась от напряжения. Он спал всего по два часа в сутки, но пытался выглядеть как можно бодрее, ведь каждое утро выходил на завтрак с Алисой и детьми.
Она плохо приходила в себя, но он не торопил её, ведь она пробыла в заточении больше, чем полгода: только она одна и её страхи. Наверно поэтому, она много молчала, уткнувшись взглядом к себе в тарелку, изредка смотрела на детей, с которыми не могла наладить контакт, а спала на диване. Винсент просыпался от её учащённого дыхания: тогда Алиса лежала в холодном поту, схватившись за живот, будто ища что-то недостающее. Смотря на Селену, её рука всякий раз рефлекторно дёргалась, будто поглаживая что-то, она не говорила о своей боли вслух и старалась её скрыть за пеленой магии, но Блэквелл знал, что на деле Алиса всё ещё погружена в море, но то было море страданий.
Он улыбался ей, целовал её в щёку, но она почти не реагировала, за исключением:
– До встречи, - тихо шептала она на прощание и очень крепко сжимала его ладонь, выражая в этом всю бурю своих эмоций, но лицо было непроницаем, а в глазах мрак.
Она заменяла его на многих встречах, если он не успевал, но они почти не пересекались, только занятость была не единственной причиной разлуки. Первым тревожным звонком был Артемис, который через день после её возвращения положил ладонь на плечо друга и с настороженным взглядом единственного зрячего глаза тихо предупредил:
– Мне жаль это произносить вслух, но... она теперь совсем другая. Это не депрессия и не посттравматический шок, Винс, я знаю какая Али может быть, в разных ситуациях. Услышь меня: теперь она совсем другая.
– Я это поправлю, - в немного робкой манере ответил Блэквелл, будто его уличали в чём-то плохом, - Ей нужна любовь и забота. И много-много тепла... и она отойдёт, обещаю!
Только даже безграничная любовь Блэквелла, жар Саламандры, Герцогское терпение и все прочие элементы заботы от любящего мужа не могли сдвинуть Алису с мёртвой точки, и план трещал по швам вместе с нервами Винсента, которые и так к тому времени были расшатанными.
Он проснулся рано, но Алисы уже не было.
– Франческо?
– сонно спросил Блэквелл, - А где моя жена?
– Она... в общем-то ровно там же, где и вчера...
– очень неуверенно ответил слуга, но Блэквелла этот ответ не удовлетворил, о чём было понятно по хмурому взгляду зелёных глаз, - Если точнее, то Леди с ужина так и не вставала. Сейчас накрывают завтрак, где вы её наверняка и встретите.
Это было до чёртиков странно, но Винсент не стал сокрушаться ненужными вопросами. Оделся и спустился в столовую, где небольшой стол был накрыт, как и каждое утро, радуя запахом свежей выпечки, омлета и ветчины. Герцог пробежал глазами по настороженным слугам, которые бегали, опустив глаза в пол, и осмотрел Алису коротким внимательным взглядом, замечая, что она сидит в той же позе, что и вчера, в той же одежде и с той же причёской, смотря в одну точку перед собой.
– Доброе утро, Лис, - поздоровался он и поцеловал её в лоб, но она не отреагировала, - Не знаю должно ли меня радовать, что ты не выходишь из столовой... почему ты всё ещё здесь?
– А где мне быть? Я разве не дома?
– Дома, - кивнул он настороженно, - Просто мы поужинали, я пошёл поработать и случайно заснул, ведь было уже поздно.
– Поздно для чего?
Он тяжело выдохнул и отодвинул массивный стул, чтобы сесть:
– Ночь, Алиса. Была ночь, а ночью спят. Для этого занятия есть спальня, где мы спим с тобой.
– Я забыла, - коротко ответила она, но это было честным ответом, ведь весь её вид выражал лишь то, что в момент, когда её не взяли за руку и не отвели по рутине человеческой жизни, выбил её из колеи, и она осталась сидеть там, где её и оставили.
– И что ты делала? Почему забыла?
– Задумалась, - прозвучало монотонно, а Винсент поднял удивлённо бровь, садясь на против. Их разделяли не десятки метров стола, как это заведено у аристократии, ведь стол специально был небольшим, для семейных посиделок, а семья Блэквеллов никогда не была большой.
– О чём?
– Обо всём.
– она наконец оторвалась от разглядывания пустоты и посмотрела на тарелку, - Обо всём, что пропустила.
Блэквелл не ответил, приступая к завтраку не торопясь, но наблюдал за женой не прекращая, отслеживая каждый её вздох. Алиса посмотрела на мужа и через какое-то время последовала его примеру, приступив к завтраку, но без малейшего энтузиазма, будто лишь Винсент напоминал ей о том, как ведут себя люди за столом.
В открытую дверь зашла Бэт на руках с очень спокойной и умиротворённой Селеной, которая, как было понятно, только что поела и просто водила повсюду глазами. Винсент, не беря девочку с рук няни, поцеловал дочь в лоб с лёгкой улыбкой, шепча: