Вопреки. Том 5
Шрифт:
– Меня зовут Артемис Риордан, и я пришёл с миром!
– но ответа не прозвучало, чего и ожидал мужчина, отдавший дань не людям, а магии.
Люди в серой форме бросились на Артемиса тихо и слаженно, но его было не так легко взять живым, как, возможно, показалось им на первый взгляд. Крутясь, как волчок, Риордан не давал пробить свою оборону ни с одной из сторон, а снег, к которому он привык на севере, и который был на юге совершенно аномальным явлением, оказался явным преимуществом в борьбе, ведь было скользко. Крем, трусливо пятившийся до этого, приученный к боям и выдрессированный Алисой так, что способен был постоять не только за себя, но и за своего всадника, поэтому выбежал из-за кустов и мощной шеей и копытами стал сбивать наёмников с ходу, втаптывая их в снег убийственно и беспощадно.
У Артемиса был всего один зрячий глаз, которому в этот момент он не поверил, ведь перед глазами стало темнеть, а точнее мир стал будто блёклым, бесцветным, отчего мужчина тряхнул головой, прогоняя иллюзию, только это не помогло. Крем снова встал на дыбы и заржал уже не так громко, но испуганно. Последние два наёмника, которые уже едва держались на ногах, упали от внезапного ранения дротиками в шею, но источник угрозы Артемис уже не увидел, потому что его горло обвила худая рука, которая держала очень острый клинок:
– Глупо убивать людей в сером, - прошептал женский голос, - Вон Райны никогда ничего не прощают и со счетов не списывают.
– Это нападение. Я объявил себя как путник и гость, они не имели права нападать.
– Мне не объявил.
– Ты тоже не сказала кто и откуда.
– Не дождёшься.
– Тогда соси раскалённый член в аду!
– огрызнулся Артемис и почувствовал большее давление стали на своё горло. Струйка крови побежала по шее, и он резко рванул незнакомку на себя, но она отскочила куда-то в темноту совершенно незаметно и будто пропала.
Сражаться с Артемисом было практически бесполезно, поэтому незнакомка предусмотрительно отступила в темноту и затаилась, ведь во мраке она ориентировалась в отличие от своего соперника.
– Ксефорнийцы...
– надменно прозвучал женский голос из неоткуда, - Чуткие к магии лошадки. И редкие... должно быть ты знатный кровей, но каких?
Артемис злобно улыбнулся и навострил уши, ожидая нового нападения:
– А вдруг я лошадь своровал?
– Глупо. Такую не своруешь, ведь они не признают чужих. Ты для этого коня явно свой.
– И что?
– Мне почему-то кажется, что ты с севера, - уже мягче заговорила девушка с приятным голосом, - В Сакрале всего два человека, которые бредят редкими лошадями, так что этот конь либо Роланда Вон Райна, либо Блэквелла, но ты не местный, значит с Мордвина. У Блэквелла родственников нет. Так кто ты такой?
– Я его друг.
– "Друг"? У Герцога друзья долго не живут, если они не из Вон Райнов.
– Значит я подохну, но не здесь и не сейчас. Что тебе нужно? Ты тоже не местная, раз задаёшься такими вопросами.
– Насколько ты близок к Алисе и Винсенту Блэквеллам?
Артемис замер и даже немного тряхнул головой, от странного ощущения:
– Знала Али?
– спросил он сипло, будто упоминание подруги давалось очень больно.
– Знаю...
– странно ответила девушка в ночи и повторила, - Знаю. Где она?
– Умерла. Ты не знала?
Но она проигнорировала вопрос и задала встречный:
– Ты уверен, что она мертва?
– и это была та интонация, свидетельствующая о том, что незнакомку новость явно расстроила.
И тогда мужчина бросил оружие перед собой и без вопросов задрал рукав до локтя, хоть это давалось с трудом из-за толстой зимней одежды:
– Я её друг.
– спокойно ответил он и выставил знак на локте вперёд, - Был, есть и буду.
Несколько долгих секунд молчания были нарушены фырканием Крема, который изнывал от нетерпения. Из громадных ноздрей животного шёл пар, а копыто рыло снег с остервенением, только девушка в ночи всё ещё молчала:
– Значит, Алиса тебе доверяла...
– прошептала девушка, выдавая своё местонахождения, Артемис уже было дёрнулся в её сторону, но она лишь вежливо попросила, - Не поворачивайся, ты не должен меня видеть.
– Хорошо, - с готовностью сказал Артемис и замер на месте, - Я всё понял. Ты... откуда её знала?
– Долгая история, не время для этого, - суетливо оборвала она, - Мне нужно, чтобы ты передал кое-что Герцогу. Это важно настолько, что сложно объяснить, и ты должен сделать это лично. Никому не отдавай то, что я тебе вручу... заведи руку назад.
Артемис не колебался и не медлил, выполняя всё то, что с тревогой голосе велела ему незнакомка в ночи. Послышался шорок лёгкой одежды, что само по себе было для здешних морозов как минимум странно, и вдруг зрение вдруг вернулось к Артемису с былыми красками мира, которые будто иссякли за несколько минут до этого. Он вздохнул полной грудью, как только бархатный мешочек коснулся его ладони, и захотелось улыбаться, радоваться, его переполняла энергия, которой он давно не ощущал.
– Это...
– хрипло заговорил он, часто моргая, - Я знаю это ощущение. Это... она, это моя Али, клянусь жизнью!
– Чуть-чуть не угадал, - хмыкнула незнакомка, - Это то, что ей когда-то принадлежало, а теперь по праву должно быть у её мужа. Теперь понимаешь насколько это важно?
– Почему на земле Вон Райнов? Как это оказалось здесь?
– Так уж я устроена. Я всегда буду появляться тут.
– она вздохнула и сделала шаг в хрустящем снегу, - Сейчас я приложу руку к этому мешочку и уйду туда, откуда пришла. Ты должен мне позволить.
– Хорошо, - кивнул Артемис очень спокойно и повернулся лишь в тот момент, когда холодная рука девушки коснулась содержимого его ладони, - Ого...
– изумился он уже будучи один среди заснеженной лесной тропы, где изабелловый конь рыл копытом сугроб и нетерпеливо фыркал, - Крем, ты её видел?
Артемис поднёс бархатный мешочек к своей груди и улыбнулся, кладя его за пазуху с нежностью. Ещё спустя некоторое время он с этой же самой улыбкой стучался в дверь комнаты прислуги, стоя в холодном коридоре, где повсюду был сквозняк.