Вопреки
Шрифт:
— В том, что я не играю.
— Раздень меня! — раздался жёсткий приказ.
Настя не осмелилась перечить и, откинув одеяло, встала с кровати. В коротенькой шёлковой сорочке она подошла вплотную к Стасу и подняла слегка дрожавшие руки к верхним пуговицам рубашки. Лихорадочно пыталась понять, что он задумал на этот раз.
— Не торопись.
Нырнув руками под её сорочку, начиная с груди, он стал выводить невидимые рисунки на коже. При этом пристально смотрел ей в глаза. Она же, стараясь не обращать внимание на миллионы мурашек, разбежавшихся по коже от его прикосновений,
— Теперь джинсы. Медленно.
— Ты извращенец.
— Нет, это твоё обучение.
Стас чуть откинулся, и она медленно расстегнула молнию с резанувшем память звуком. Он поднялся. Она начала стягивать их вниз и покраснела, вспомнив, как Макс раздевал её перед парнями.
— Тебя смутили воспоминания?
Не ответив, Настя встала на колени, чтобы окончательно стащить с ног штаны. Стас сел на кровать. Когда Настя отложила в сторону джинсы, он чуть приподнялся, дав ей возможность продолжить. Но, метнув взгляд на боксёры, она отвернулась, так и оставшись сидеть на полу.
Стас опустился на кровать и, ухмыльнувшись, за затылок притянул её ближе и зажал между ног. Лицо Насти запылало пламенем. Крепко сжав губы, она старательно уводила взгляд от парня. Как ни сдерживалась, но её начинало потряхивать.
— Если по-настоящему отдашься сегодня, то не заставлю делать то, о чём подумала.
«Разбежался», — мысленно буркнула Настя, уверенная, что после первой же поездки в университет она сюда не вернётся.
— А ты не подумал о том, что это унизительно для женщины?
С лёгкой улыбкой Стас нагнулся над ней и, слегка сжав её голову ладонями, произнёс бархатным полушёпотом:
— Нисколько не унизительно. Я же не почувствую унижения, доставляя тебе такое удовольствие. Сегодня ты его испытаешь. Просто ты к этому не готова. А я терпелив. Подожду.
И невесомо поцеловал в лоб. Затем резко подхватил её, закинул на себя и, крутанувшись на постели, оказался над Настей.
И ударила буря.
Она не заметила, когда боксеры слетели с парня, а с неё сорочка, почти мгновенно утонув в страсти Стаса, его поцелуях и ласках.
Наверное, это и есть тот великолепный секс, о котором взахлёб рассказывают в книгах, когда организм полностью отключает рассудок. Тело Насти отзывалось, вспыхивало желанием, звало разум за собой в страстное путешествие. Но тот стойко игнорировал и полный страсти властный взгляд, и вспышки физического удовольствия.
Разум перемалывал мысли о предательстве отца, о беспомощности Светланы Игоревны и о невозможности сопротивляться мужчине, силой превосходящего её в несколько раз. Вспоминала о студентке, прошедшей через то, чего сумела избежать она. Вспоминала разговор с Максом о разовых и условно-постоянных любовницах Стаса.
И это помогало почти до нуля гасить порывы тела.
Настя заставила себя принять эту близость как временную необходимость. Данность, через которую ей необходимо пройти, чтобы завтра получить свободу. Но и честно признавалась, что удовольствие эта необходимость всё-таки приносила.
И как бы она не старалась, но были минуты, когда разум отключался полностью: когда пробивало острым, до скрутки оголённых нервов, невыносимым удовольствием. Когда, ухмыльнувшись и полоснув по её серым глазам своим многозначительным синим взглядом, Стас начинал целовать с точки начала роста волос на лбу и протягивал цепочку поцелуев через нос, губы, шею, проходился по груди, животу, и его голова надолго задерживалась в самом низу. Её руки собирали и рвали ногтями простыню, а тело извивалось, пытаясь избавится от нестерпимых, пробивающих до мозгов молний. Запрокинув голову, она кричала и всхлипывала от отчаяния, находясь на грани потери сознания, но вырваться из тисков крепких мужских рук не могла.
Она хотела закончить пусть и сладкую, но всё-таки пытку, а со стороны это выглядело как горячность и страсть партнёрши, её желание получать больше, сильнее и слаще, когда выкрикиваемые в пылу сопротивления слова «нет» и «хватит» расценивались партнёром как «да» и «ещё».
Резко заканчивая истязания, Стас, целуя, медленно возвращался по той же дорожке. Пытаясь отдышаться и унять бешено бьющееся сердце, она расслабленно и без сопротивления принимала его, радуясь, что издевательство болезненным удовольствием закончилось. Разум постепенно приходил в себя, и она вновь отстранялась от того, что дальше происходило в постели.
Закрывала глаза, чтобы на них не давил напряжённый от страсти синий взгляд. Чтобы не видеть не менее страстное мужское тело, в котором, казалось, беззвучно звенела напряжением каждая мышца. Вновь заставляла себя думать о постороннем. О студентке, о любовницах, о предстоящей предзащите дипломной работы, и как она не вернётся в дом, который стал для неё местом заключения и очередного унижения.
Просто ждала, когда парень наиграется её телом, получит удовольствие и пусть ненадолго, но даст возможность провалиться в чуткий и пугливый сон.
* * *
Во вторник утром Настя проснулась одна. С облегчением вздохнула. Сегодня она покинет этот дом. Даже уже решила, в какой гостинице остановится. Посмотрела на часы — ещё рано. Стаса в комнате не оказалось. Не было и его вещей. Шевельнулась надежда, что он покинул дом, но, накинув халат и выйдя из комнаты, поняла, что нет — ещё здесь. Внизу на столе вновь стояли тарелки с завтраком в его стиле. Она спустилась и вошла в кухню.
Видимо, душ он уже принял — волосы были влажными. Стас развернулся к ней и, подарив красивую улыбку вкупе с синим взглядом и подтянув к себе, поцеловал в волосы. Она запоздало оттолкнула его.
— Иди в душ и одевайся, сладкая жгучка. Завтрак готов. Я отвезу тебя в университет.
— Я не поеду с тобой.
— Что за выпад?
— Не хочу афишировать того, что произошло, — уставившись на него похолодевшим взглядом, упрямо заявила она.
— Почему?
— А до тебя не доходит? Пояснить надо?