Вопреки
Шрифт:
— Где твоя смелость? — улыбнувшись, спросил он уже у дивана. — Я помню, как на вечеринке ты смяла меня ненавидящим взглядом. И на практике была дерзкой. А сейчас стоишь, как покорная овечка…
— Пошёл ты…
Стас резко перестал улыбаться и зажал Настю в стальные объятия.
— Вот даже как. Я не собирался брать тебя, как дикарь. Но теперь право выбора за тобой. Или прямо сейчас и грубо, или всё случится с прелюдией, ласково и нежно. Но если ещё раз услышу резкое высказывание или ты распустишь руки, то право выбора останется за мной.
Настя уткнулась взглядом в грудь Стаса, не решаясь
— Правильное решение, Настя. Расскажи-ка мне, как ты умудрилась сохранить себя до такого возраста? Ну-ну, расслабься, я не сорвусь. Потерплю ещё чуть-чуть.
И тут же Настя вскрикнула, лишившись полотенца.
— Сама ляжешь или помочь?
Не желая долго стоять перед парнем обнажённой, она нырнула под одеяло и, закутавшись в него, забилась в дальний угол дивана.
— Далеко не убежишь, — улыбнулся Стас и, посмотрев на светильник над журнальным столиком, спросил: — Как выключается свет?
Настя промолчала, сжав губы.
— А, вижу…
Теперь свет лился только из настольной лампы с оранжевым абажуром. Стас лег, дотянулся до Насти и, сдернув с неё одеяло, подтащил к себе.
— Посмотри на меня своими серыми глазками.
Она мимолётно мазнула взглядом по его глазам и отвела его в сторону…
— Ты больше похожа на комочек напряжённых мышц, чем на милое создание. Так ты получишь только боль.
Настя попыталась вырваться, но лишь попала в ещё более сильный захват.
— Стас, неужели не понятно, что я не хочу этого! Не хочу! Отпусти! Ну… реально, не будешь же ты меня насиловать?!
— А если буду?
— Не верю!
— А зря. В подобном есть своя изюминка. Хотя… хорошо, соглашусь с тобой. Изнасилование в нашем случае не вариант. Я не трону тебя, если ты этого не захочешь. Но при условии. Ты без малейшего сопротивления позволишь сделать массаж. Эротический. Это означает, что мои руки побывают везде, повторяю — везде, но не внутри тебя. И потерпишь мои поцелуи. Согласна?
В памяти Насти всплыло, как они с Женькой, ещё будучи школьницами, нашли в интернете видео о таком массаже. И даже не одно. Смотрели и хихикали, стесняясь взглянуть друг на друга.
Она тогда была уверена, что в тех видео всё не взаправду, всё наиграно. Ладно, пусть делает свой массаж. Уж она точно не набросится на Стаса в вожделении. Заодно узнает, умеет ли он держать данное слово.
— Согласна.
Стас дотянулся до телефона, покопался в нём, и полилась музыка. И почти тут же её губ нежно коснулись мужские губы. И как бы не была Настя напряжена, и всеми фибрами души не была против того, что должно произойти, что-то шевельнулось внизу живота, заставив её вздрогнуть.
— Тело не умеет лгать, сероглазка. Сегодня всё будет медленно и нежно, если ты не помешаешь мне…
Уже без комментариев его губы пробежались по всему лицу, чуть задержавшись на закрытых глазах, обласкали шею, грудь, непредсказуемой траекторией изучили кожу вокруг пупка, досталось и ногам. Аккуратно перевернув Настю на живот, было поцеловано всё: от макушки до пяточек. Вслед за поцелуями, нежно массируя, ласкали её тело и тёплые мужские ладони, пальцы мягко, будто по клавишам пианино, играли ими придуманные гаммы.
Не сразу, но мысли перестали метаться в голове, хотя Настя ещё некоторое время была настороже. Нервное напряжение медленно, но верно снималось, мышцы начали отозваться на опытные действия мужчины, в то же время напрягаясь уже по другой причине. Постепенно тело обволакивало чем-то мягким, тягучим и томным. По низу живота, постепенно усиливаясь, разливалась сладость, и Настя почти не заметила, как вновь оказалась на спине. Она уже не видела ни Стаса, ни его синего взгляда. Веки просто не разлипались, а задача сдерживаться уже утонула в обратной задаче: прислушиваться к телу и наслаждаться. Наслаждаться невероятно сладким, нарастающим желанием. Звучащая музыка обволакивала и стопорила последние слабые попытки к сопротивлению, ласковый шёпот уводил от действительности, а губы Стаса продолжали нежить её. И, наконец, ей стало уже всё равно, где проскальзывают его ладони, в какой части тела хозяйничают, добиваясь своего, его руки. Сознание окончательно утонуло в нарастающей неге, выгнулась спина, и уже вырвался жаждущий большего стон…
Резко очнулась и вздрогнула от осознания, что между её ногами коротко, но плавно двигаются мужские бёдра. Разум мгновенно наполнился страхом. Настя попыталась вырваться, но тем вернее оказалась в стальных объятиях.
— Чшш… тихо… тихо… я ещё только начал… не хочу делать тебе больно, расслабься, Настя… мне нужно время… — рвано прошептал ей Стас и вновь пробежался губами по её лицу.
— Чем ты… меня опоил? От… пусти…
— Нет, сладкая… поздно… не смогу остановиться. Я уже в тебе.
Стас накрыл её рот поцелуем и вскрикнул от резкой боли. Отдёрнув голову, приподнялся. Проведя рукой по губе, посмотрел на кровь. Растёр её между пальцами. Криво ухмыльнулся.
Его уходящий в бурю взгляд медленно вернулся к холодному серому напротив…
И знакомый взглядов удар… вызов принят. Он и Она. Лёд и Вулкан.
«Ненавижу!»
«Неважно!»
«Шизанутый!»
«Хочешь боли?»
«Плевать!»
«Получи!»
Глава 10
Усвоение уроков
Настя лежала на боку, плотно прижатая к Стасу: начиная с головы, греющейся затылком о мужское плечо, заканчивая пятками, касающимися его ног.
Она не спала. Не спал и он. Настя это знала, но ей было не до Стаса. Физической боли она не чувствовала: та быстро проявилась и почти так же быстро ушла. Возможно, потому, что после её вскрика Стас сразу всё прекратил.
И душевной боли не чувствовала. На том месте, где она должна была гореть, зияла чернотой пустота. Как будто душа покинула её, безжалостно выдернутая красивыми длинными пальцами. Прижилась где-то там, далеко, и в ус не дует, что хозяйка умерла, а вместе с ней и её уютный мир. Осталась оболочка с потухшим серым взглядом, существующая в новом мире, пропитанным синей отравой.