Вопрос крови
Шрифт:
— Да мне все равно, что там думают ваши коллеги, — пробормотал Бримсон, после чего наступило молчание.
— Я видела вашу машину на Кокберн-стрит на той неделе, — сказала Шивон, пытаясь переменить тему разговора. — Как раз после моего посещения Тернхауса и встречи с вами.
— Возможно, я заезжал в банк.
— К тому времени банки были уже закрыты.
Бримсон задумался.
— Кокберн-стрит? — Потом он кивнул, словно уверившись в чем-то. — У меня там приятели лавочку содержат. Думаю, я к ним заезжал.
— Что
Он взглянул на нее:
— Собственно, это не лавочка. Солярий.
— Владелица Шарлотта Коттер? — Бримсон казался ошарашенным. — Мы беседовали с ее дочерью. Она ведь в Порт-Эдгаре учится.
— Правильно, — подтвердил Бримсон. Он летел в наушниках, один из которых был отодвинут от уха. Но теперь он поправил его и приблизил ко рту микрофон.
— Давай, диспетчер, — сказал он и стал слушать дежурного диспетчера аэропорта Глазго, какой коридор избрать, чтобы избежать столкновения.
Ребус уставился в затылок Бримсона, думая о том, что Тири не называла его другом семьи и говорила о нем так, будто он не очень-то ей нравился.
«Сессна» круто накренилась. Ребус насилу удержался, чтобы не стиснуть ручки кресла. Минутой позже они были над Гриноком, потом перелетели узкую полосу воды, отделявшую его от Дануна. Пейзаж внизу стал менее обжитым — больше леса, меньше поселений. Они пересекли Лох-Файн и теперь были над заливом Джуры. Ветер моментально усилился, и самолет затрясло.
— Я здесь никогда не летал, — признался Бримсон, — и вчера вечером изучал карты. На острове только одна дорога по восточному краю. Чуть ли не половину территории занимают болотистые леса, но есть горы вполне приличной высоты.
— А посадочная полоса найдется? — спросила Шивон.
— Увидим. — Он опять обернулся к Ребусу: — Вы поэзией увлекаетесь, инспектор?
— Неужели я похож на человека, увлекающегося поэзией?
— Честно говоря, нет. А я вот большой поклонник Йейтса. У него есть стихотворение, которое я не так давно перечел:
Я знаю, что с судьбою вдруг
Я встречусь где-то в облаках,
Защитник тех, кому не друг,
Противник тех, кому не враг… [5]
Он покосился на Шивон:
— Грустные строки, верно?
— Вы думаете, что так же чувствовал и Ли? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Тот бедолага, что выпрыгнул из самолета, уж точно так чувствовал. — Он помолчал. — Знаете, как называется это стихотворение? «Летчик-ирландец провидит свою гибель». — Он опять устремил взгляд на приборную доску. — Вот мы и над Джурой.
5
Перевод А. Сергеева.
Шивон разглядывала дикую местность внизу.
— Я не вижу места, где нам можно было бы сесть, — сказала Шивон. Но тут она заметила человека, как ей показалось, машущего им обеими руками. Бримсон опять набрал высоту и сделал еще один круг.
— Транспорт есть? — произнес он, когда они еще раз пролетели низко над дорогой. Шивон подумала, что он говорит это в микрофон, возможно, какому-нибудь диспетчеру. Но потом поняла, что он обращается к ней, спрашивая про машины на дороге внизу.
— Вы шутите, что ли? — сказала она, оборачиваясь, чтобы посмотреть, разделяет ли Ребус ее веселье. Но тот, казалось, целиком был занят посадкой, усилием воли помогая летчику и его машине. Шасси лязгнули, стукнувшись об асфальтовое покрытие, самолет подпрыгнул в последний раз, словно пытаясь вновь подняться в воздух. Зубы Бримсона были стиснуты, но он улыбался. С победным видом он взглянул на Шивон, выруливая самолет по направлению к ожидавшему их мужчине, который все еще продолжал махать руками, указывая им путь к открытым воротам и скошенному полю за ними. Они запрыгали по рытвинам. Бримсон выключил двигатель и скинул наушники.
Возле поля стоял дом, а на пороге женщина с ребенком на руках, следившая за их приближением. Шивон открыла свою дверцу, расстегнула ремни, выпрыгнула. Земля словно подрагивала под ногами, но она понимала, что это трясется не земля, а ее тело все еще вибрирует после полета.
— Мне еще ни разу не приходилось садиться на дорогу, — говорил Бримсон, широко улыбаясь мужчине.
— А здесь — либо на поле, либо на дорогу, — с густым акцентом проговорил мужчина. Он был высокого роста, мускулистый, с вьющимися каштановыми волосами и смуглым румянцем на щеках.
— Я Рори Моллисон. — Он пожал руку Бримсону, потом был представлен Шивон. Ребус, который в этот момент закуривал, лишь кивнул, но руки не подал.
— Удачное местечко нашли, — сказал Моллисон, словно речь шла о парковке автомобиля.
— Как видите, — сказала Шивон.
— Я знал, что получится, — сказал Моллисон. — Ребята из ОЛП сюда на вертолете прилетали, так их пилот и научил меня: лучше всего на дорогу садиться. Никаких тебе ям и выбоин.
— И он был прав, — сказал Бримсон.
Моллисон был «местным проводником» команды спасателей. Когда Шивон попросила Бримсона оказать ей услугу, доставив ее на самолете на Джуру, он спросил, знает ли она, где там можно приземлиться. Ребус назвал тогда ему Моллисона.
Шивон помахала женщине, которая помахала ей в ответ, но без большого энтузиазма.
— Моя жена Мэри, — сказал Моллисон, — и наша малышка Шона. Может, зайдете выпить чаю?
Ребус демонстративно взглянул на часы.