voprosy masteru 5
Шрифт:
– Да, все верно.
– Вы забрали его к себе в дом для того, чтобы воспоминания о ней были всегда на ваших глазах?
Он рассмеялся:
– Нет, конечно, что за глупости. Я всего лишь хотел взять пса, чтобы он охранял мой дом. Я рад, что тогда обратил на него внимание, ведь зрелище он представлял собой довольно страшное. Он был слишком маленьким, слишком тощим, и лишь лапы были огромны. Этот хитрец, похоже, с самого начала знал, как нужно себя вести. Он был прекрасным слушателем, и я ему ведал слишком многое, после чего просто не мог отказаться от него: он стал слишком родным для меня существом.
– Но от нее вы отказаться смогли...
Он
– Да, смог. Не делайте из меня злодея, Элли. Неужели было бы правильным оставаться с ней, не любя ее? Когда же в вас перестанет говорить голос обиженной женщины...Перестаньте винить меня во всем, что происходит с вами. Кстати, о том, кто и кем пользуется: вы вчера тоже пытались воспользоваться мной, чтобы кое-кого забыть.
Ну, вот. Генрих это сказал. И именно с такой насмешкой в голосе, как она и представляла. Ей сейчас хотелось провалиться сквозь каменный пол. Она снова подумала о том, что хотела бы иметь в этом доме комнату, куда могла бы могла прятаться от него в таких ситуациях. Он бы несомненно выделил ей такую, внял ее просьбе, но тут была одна заморочка, которая делала само существование такого убежища просто невозможным: такие комнаты должны были быть повсюду. Ох, надо было сделать это непременным условием замужества!
– Я прошу прощения за это.
– Но об этом позже, верно? Скажите мне кое-что еще. Вы ведь так и не отдали монету никому?
– Я забыла ее отдать.
Он кивнул:
– Не задавались вопросом: "что не так с этими людьми"? Не зародилось семя сомнения, что все вокруг, словно по нотам, разыграно? Что все ненастоящее, например?
Элизабет смотрела в его глаза и понимала, что он прав. С самого начала она чувствовала фальшь, но была сначала слишком растрогана, потом удивлена и шокирована, чтобы осознать это. И как же ей сразу в голову не пришло это... Но что это тогда был за спектакль? Нет, он снова смеется над ней...
– Они... актеры?!
Он рассмеялся:
– Не так буквально, Элизабет.
– Вы ведь мне сказали, что там все настоящее: нищета, голод, воровство... Все в чистом виде. Вы для этого туда и приходите так часто. Чтобы понять, что у вас все не так плохо...
– Все верно. Я обещал вам, что буду честен с вами. Я с самого начала был с вами честен. Я объясню. Это все отголоски Чудесных улиц, которые существовали когда-то в каждом городе, пока не были разогнаны. Это были опасные места. Попадавшие туда не возвращались.
– Откуда такое название- "Чудесная улица"?
– Они назывались по-разному, но смысл один, а связывают эти страшные улицы с чудесами потому, что все нищие, больные и убогие, дети и шлюхи при свете дня чудесным образом превращались в совершенно здоровых людей, со своими семьями, домами, даже со службой порой... Но лишь до следующей ночи,- он улыбнулся.
– Но как...зачем? Зачем это нужно? Ненастоящие нищие...
– А кто скажет, где они настоящие, а где играют роль? Они и сами этого уже не понимают, Элли. Какую сторону их жизни принимать за настоящую, решать вам. Порой, мне кажется, что они не в своем уме..., порой, что я - не в своем, глядя на их жизнь по эту сторону.
– Генрих налил себе еще вина.
– Но я очень скоро понял, что эти люди правдивы по обе стороны, куда ни посмотри. Находясь на улице и прося о милости, они испытывают дерзкое чувство свободы, такое дерзкое и пьянящее, что не хотят возвращаться к своей дневной жизни. А когда с приходом утра им приходится это делать, хотят вернуться обратно. Так что там действительно все настоящее: вся человеческая
– Это необычно и...непостижимо...
– Это бередит разум, заставляя пересматривать многое, верно?
– он кивнул,- Вот за этим я и прихожу туда. Вы узнали обо мне что-то важное, как мне кажется. Как я уже и говорил, вся улица, она словно из времени Дворов Чудес, но их нет, а ту, что вы вчера видели: вне закона. Эта улица под моей защитой...В моих силах разогнать ее силами гвардейцев, но я не делаю этого по известным вам причинам. Однажды правда выплывет наружу, и тогда полетят головы.
– Кто знает про нее?
– Многие. Даже некоторые их тех, кто следит за исполнением закона. Представьте себе только: ведь любой безногий музыкант на самом-то деле может оказаться великим учителем музыки; пьяницы, лежащие в лужах, могут оказаться графьями и баронами, напившимися дешевого спиртного, которого они не позволяют себе в другой жизни; шлюхи могут оказаться вполне приличными дамами, женами великих мужей...
– Поэтому вы надвигаете шляпу на глаза, чтобы никто из них не узнал вас?
– И поэтому тоже. Я знаю многих из них. Теперь я знаю их даже лучше, чем им кажется. Так что мне будет бесконечно жаль, если этой улицы не станет. Некоторые их них попадутся и скандала тогда не избежать: начнутся суды, в результате которых казнят многих знатных особ. Всех, кто будет на той улице в этот роковой час. Но эти безумцы знают обо всем и им все равно. Ведь когда они там, свобода лишает их рассудка. А опасность придает этому чувству еще больше правдивости.
– А Амели? Что будет с ней?
– Я предлагал ей другую жизнь, она отказалась. Я постараюсь помочь ей, когда придет время. Если это будет в моих силах...
– Я хочу сходить туда снова.
– Умница.
– он улыбнулся, - Я тоже. Интересно, правда? Двоякая правда всегда бередит разум, ни о чем не можешь уже думать, как не о ней. После таких прогулок начинаешь сомневаться в казалось бы обычных вещах, искать у всего второе дно, видеть то, на что не обращал раньше внимания...Это помогает разбираться в людях. И при первой встрече с человеком читать его, словно книгу...
Он внимательно посмотрел на нее:
– Мне сейчас достаточно одного взгляда, чтобы понять многое.
– Он выпил бокал залпом, чем удивил и напугал ее. Кто знает, чего от него сегодня можно ожидать после такого количества выпитого спиртного.
– По крайней мере, я всегда вижу, кто предан мне всей душой...А кто- нет.
Это прозвучало, как упрек, и Элизабет поняла его смысл сразу.
– Ах, вот вы к чему. Снова Чартер не дает вам покоя?
– Это вам он не дает покоя. Я же вспоминаю о нем только тогда, когда вижу тоску в ваших глазах. В эти моменты я хочу его убить. Я давно бы это сделал, но вы тогда возненавидите меня, а я не смогу жить с этим...Вчерашняя ваша попытка забыться выбила меня из колеи. Если бы вы знали, как я желал любить вас, но вы лишь хотели забыться, и это меняло все. Я проклинал его вчера. Мысль о том, что вы слишком пьяны и не понимаете, в чьих объятиях находитесь, была болезненной для меня. Теперь я уверен, что все сделал правильно. Сейчас вы просто полны смущения, но ведь, согласитесь, была вероятность того, что вы возненавидели бы меня. Это было бы моей ошибкой, огромной ошибкой, Элли. Вы нужны мне, я в вас нуждаюсь, и в своем стремлении завоевать вас я не должен допускать ошибок.