Вопросы теории гибридной войны
Шрифт:
Экс-советник главы Белого дома по иацбезопасиоспи педантично перечисляет уязвимые и «аномальные» места на периферии России: Украина, Молдавия, Абхазия и Южная Осетия, которые он призывает вернуть Грузии, район армяно-азербайджанского конфликта. В список аномальных зон Болтон включает и Белоруссию, которую тоже хотел бы втянуть в зону влияния Запада, учитывая размер и географическое положение страны. Однако политик отдает себе отчет в том, что она никогда не войдет в НАТО. Но и отдавать Москве важную в стратегическом отношении страну Болтон тоже считает непозволительным.
Таким образом, по мнению Д. Болтона, пока между
Значимым методом принуждения выступают экономические санкции, но наибольший принудительный эффект имеет угроза применения военной силы, к которой США и НАТО прибегают на всем протяжении границ с Россией на западе, в Арктике и на Черном море, а американцы — и на Дальнем Востоке против России и в ЮВА против Китая.
Сказанное подчеркивает стратегическую значимость СЗ как ТДГВ, на которых против России используются доктрины принуждения и сдерживания посредством отрицания, что требует внимательного изучения этого феномена с целью разработки эффективных стратегий противостояния.
На современном этапе глобализации один из ведущих военно-политических трендов связан с появлением новой волны конфликтов, сопровождающих дрейф «глобального центра силы» от США к Китаю (при пока ещё невысокой вероятности прямого военного столкновения между ними). Развитие событий по такому сценарию уже сейчас приводит к расширению локальных и региональных конфликтов, характерным для которых стало изменение форм разрешения межгосударственных противоречий и использования различных форм и методов сдерживания, не предусматривающих применения военной силы. Последнее требует дополнительных разъяснений.
Сдерживание в значительной мере — угроза применения силы в ответ на применение силы оппонента. Распространяется асимметричное сдерживание — способность относительно слабых стран сдерживать гораздо более могучие в военном отношении державы, используя фактор неопределенности. Наглядные иллюстрации — Китай, обладающий возможностью взаимного гарантированного уничтожения с США без количественного паритета СЯС, и Северная Корея, вынудившая Вашингтон начать диалог вскоре после заявленного испытания ракеты большой дальности[182].
Приобретение дальнобойными высокоточными неядерными вооружениями стратегических свойств обусловило появление нового вида стратегического неядерного сдерживания. В 1990-х гг. академик А.А. Кокошин фактически стал первым глашатаем формулы стратегического неядерного сдерживания в военной политике России, которое он считал важным дая обеспечения деэскалации конфликтов. Способность стратегического сдерживания заложена и в некоторых других неядерных средствах, в том числе в кибероружии: с их помощью можно не только совершить нападение, но и нанести удар возмездия с большим ущербом. Однако не только военными средствами может обеспечиваться сдерживание, но и угрозами «экономической войны», блокады, других жестких мер в отношении «оппонента» еще до порога применения ВС.
Политические элиты стран Запада не демонстрируют стремления развязать войну с участием других ядерных держав. Они пытаются добиться
Поэтому при сохранении первоочередной роли стратегического ядерного сдерживания и появлении высокоточных обычных средств стратегического неядерного сдерживания в существенной мере возрастает значимость других доктрин сдерживания, которые выступают в качестве дополнения к первым двум видам сдерживания в современных военных конфликтах.
Эти доктрины, получившие названия доктрин «Принуждения» и «Сдерживания посредством отрицания», выступают в качестве важных инструментов ГВ как новой формы межгосударственного противоборства.
В общем случае эффективность доктрин в решающей степени определяется наличием технологий, способных обеспечить нужную степень влияния на противника и подчинение его своей воле. Для стратегического ядерного сдерживания это технологии изготовления ЯО и средств его доставки к цели, для стратегического неядерного сдерживания это дальнобойные высокоточные боеприпасы в обычном снаряжении.
Технологический прогресс наделяет неядерные вооружения стратегическими свойствами, что делает их действенными инструментами доктрин принуждения и сдерживания посредством отрицания. Речь идет о высокоточных вооружениях в неядерном оснащении, БПЛА различного предназначения, использовании космоса в военных целях, о кибервооружениях, которые являются оружием массового поражения, поскольку могут повредить критическую инфраструктуру государства, нарушить системы связи, командования и контроля над ВС, вывести из строя спутники и т. д. В перспективе способность нанести стратегический ущерб будет также определяться арсеналом лазерного оружия, обладанием технологиями ИИ.
Существенными возможностями для принуждения и сдерживания противника путем отрицания обладают санкции в экономической и финансовой сферах, технологии КВ.
Таким образом, формируется своеобразная «многослойная» модель сдерживания, элементами, или «слоями», которой являются доктрины:
• стратегического ядерного сдерживания;
• стратегического неядерного сдерживания;
• сдерживания посредством отрицания;
• принуждения.
«Многослойная» модель сдерживания отражает комплексные воз-можностидоктрин, основанные на угрозе применения стратегического ядерного и высокоточного неядерного вооружения дальнего действия, а также дополняющих их доктрин принуждения и сдерживания посредством отрицания.
Последние две доктрины основаны на использовании широкого спектра ГУ как «рабочих» инструментов ГВ, представляющей собой форму насилия, основанную на комбинированном применении военных и невоенных средств, включая средства и способы политико-дипломатического, финансово-экономического, когнитивного и военного воздействия на противника, прежде всего, без применения военной силы.
Комплексное использование «многослойной» модели сдерживания и принуждения предоставляет дополнительные возможности инициаторам современных конфликтов избежать развития их по силовому сценарию с целью не допустить втягивания собственных войск в мясорубку воен пых действий, сохранить ресурсы и инфраструктуру страны — жертвы агрессии, которая с использованием «мягких технологий» переводится под внешнее управление, избежать обвинений в агрессии со стороны международного сообщества.