Вопросы теории гибридной войны
Шрифт:
Трансформация конфликтов ведет к расширению использования моделей сдерживания и принуждения, отражающих более медленную эволюцию событий в СЗ — ТДГВ. Временные параметры противоборства в СЗ не рассчитаны на использование стратегии «блицкрига». В такой модели технологический прогресс играет меньшую роль в сравнении с организационными, информационно-технологическими, управленческими, логистическими и некоторыми другими общими нематериальными изменениями, позволяющими применять современные технологии достижения политических целей с минимальным военно-силовым воздействием на противника за счет использования
При этом сочетание традиционных и «гибридных» доктрин сдерживания в современных военных конфликтах уже сейчас является детерминантом, определяющим фактором для всех вооруженных конфликтов. Применение доктрин сдерживания и принуждения опосредованно влияет на повышение порога перехода к использованию ЯО в случае разрастания конфликта между странами, обладающими таковым оружием; позволяет удостовериться в серьезности гипотетической агрессии со стороны вероятного противника и его готовности пойти на компромисс (противнику должно быть ясно, что если неядерными средствами его не удастся удержать от начала или продолжения агрессии, тогда переход к применению ЯО будет закономерным и неизбежным). Важная роль принадлежит этим доктринам в стратегии сдерживания в киберпространстве.
Заметим также, что если применение гибридных методов в военных конфликтах нового вида позволяет достигать поставленной цели без открытого военно-силового вмешательства (например, в цветной революции), то традиционные конфликты в обязательном порядке используют гибридные технологии, включая технологии принуждения и сдерживания посредством отрицания. Использование «многослойной» модели доктрин стратегического ядерного и неядерного сдерживания, а также сдерживания посредством отрицания и принуждения, представляет собой непростую задачу, особенно для России, окруженной государствами — членами НАТО, отличающимися антироссийской, а порой русофобской политической ориентацией, с различными уровнями социально-экономического развития, военных потенциалов и боеспособности ВС, людских ресурсов и т. п.
Сказанное выдвигает «многослойную» модель сдерживания и принуждения в число приоритетных объектов военно-научных исследований. Важным стимулом для таких исследований является понимание способности ГВ под воздействием различных факторов, нередко трудно прогнозируемых, трансформироваться из стадии не силового конфликта в полномасштабный военный конфликт вплоть до ядерного.
ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ
Доктрины стратегического ядерного и неядерного сдерживания, принуждения и сдерживания путем отрицания от Восточной Европы до Западной части Тихого океана направлены в первую очередь против России и Китая под предлогом ограничить надуманные намерения этих и некоторых других государств осуществить легкий пересмотр статус-кво.
Результирующий вектор доктрин, их синергия направлены на то, чтобы увеличить непосредственные затраты и сложности якобы планируемого захвата и удержания территории. Фактически использование такого механизма имеет целью укрепление военно-политической гегемонии Соединенных Штатов за счет более плотного привлечения союзников и партнеров к американским внешнеполитическим авантюрам. В США и НАТО важное внимание
Обнаружив в начале XXI в., что Россия выходит из безвременья 1990-х, Вашингтон сделал ставку на доведение американо-российских отношений до состояния максимальной напряженности по всем фронтам и направлениям: политическим, дипломатическим, экономическим, социально-идеологическим (приобретающем национал-расистские черты), агрессивным кибернетическим, русофобско-пропагандистским, разведывательно-подрывным, военно-силовым, при этом сохраняя тенденцию количественного и качественного наращивания войск и усиления других видов давления в непосредственной близости от границ Российской Федерации.
На некоторые страны СНГ, государства Балтии и Восточной Европы делается главная ставка США в применении доктрины сдерживания отрицанием как важного элемента стратегии ГВ против России. Не случайно в государства СНГ Вашингтон осуществляет щедрые долларовые вливания под предлогом «поддержки демократии и культуры», которые фактически идут на создание в странах СЗ антироссийских плацдармов КВ (по терминологии НАТО). Некоторым государствам достаются и американское оружие, советники, биолаборатории, офицеров приглашают на учебу в США и страны НАТО.
Правящие элиты этих государств, похоже, не задумываются над предостережением известной русской пословицы: «Коготок увяз — всей птичке пропасть» — стоит поступиться чем-то, начать какое-либо предосудительное дело, как, втянувшись, уже не сможешь из него выпутаться, и можно оказаться в более худшей ситуации. Вашингтон циничной безжалостно использует в своих интересах коррумпированность и неопытность правящих в этих странах элит, готовых за небольшие подачки подчинитьсвои государства заокеанским манипуляторам.
Синергия доктрин стратегического сдерживания, принуждения и сдерживания отрицанием рассчитана на то, чтобы одолеть нас по возможности без непосредственного крупномасштабного вооруженного столкновения, распылить и ослабить потенциал России, добиться ее развала и перехода под внешнее управление.
Российская Федерация сталкивается с рядом проблем в новых областях конфликта. Эти области могут возникнуть в результате внедрения новых и революционных технологий и стратегий сдерживания. Например, новые угрозы в области космоса и кибернетики возникли в результате разработок ракет, спутников, вычислительной техники, телекоммуникаций и технологий межсетевого взаимодействия.
Все более широкое использование социальных сетей, обмена сообщениями в социальных сетях и мобильных устройств открывает новые возможности для новой области — КВ, в которой человеческий разум становится полем битвы. Цель состоит в том, чтобы изменить не только то, что люди думают, но и то, как они думают и действуют. Технологии КВ при успешном ведении формируют и влияют на индивидуальные и групповые убеждения и поведение, способствуя достижению тактических или стратегических целей агрессора. В своей крайней форме КВ может расколоть и раздробить все общество, так что у него больше не будет коллективной воли противостоять намерениям противника. Противник мог бы подчинить себе общество, не прибегая к прямой силе или принуждению.