Вор и Книга Демона
Шрифт:
— А ему какое до этого дело?
— Он чувствует свою ответственность за тебя, а Элиар очень серьезно относится к своим обязанностям.
— И ты поручил меня заботам этого чудовища? — Она повысила голос. — Счастье еще, что он меня не убил!
— Он бы этого не сделал, Андина, — скорее наоборот. Если бы кто-то угрожал тебе по дороге, Элиар убил бы его, а не тебя, или погиб бы сам.
— Ты лжешь!
— Спроси у него сама.
— Я не стала бы разговаривать с ним, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— Когда-нибудь придется,
— Брось это, Альтал, — сказал ему голос Эмми. — Она к этому еще не готова. Пока держи этих двоих подальше друг от друга. Передай ее на время Бхейду. Я останусь с ней и попробую помочь ей это пережить.
— Может, купить ей лошадь?
— Пусть она сначала немного успокоится.
— Думаешь, она может попытаться бежать?
— Кинжал ей этого не позволит, милый, но она не желает признавать правду о том, кто такой Элиар на самом деле, так что она, вероятно, попытается преодолеть принуждение, и это может причинить ей немало страданий. Расскажи Бхейду, в чем дело, и пусть он ей поможет. Ты останешься с Элиаром и будешь держать его в стороне от Андины. Будем осторожнее с этими детками, пока они не утихомирятся.
Они поскакали на север через опустошенные засухой поля Перкуэйна, и Альтал с Бхейдом тщательно следили, чтобы между Элиаром и Андиной сохранялась некоторая дистанция. Вскоре Альтал понял, что золотоволосый священник очень умен; как только он распрощался с идеей о значимости астрологии, его ум можно было применить с большей пользой.
— Мне кажется, Альтал, — спросил он однажды вечером, когда они были одни, — или между детками что-то происходит? Они никогда не смотрят друг другу в глаза, однако их взгляды почему-то постоянно блуждают вокруг.
— У них такой возраст, Бхейд, — ответил Альтал.
— Я не совсем понимаю.
— Возраст такой. Они оба подростки — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для них это очень ответственное время — боюсь, даже более ответственное, чем для тебя или для меня.
— Да, — согласился Бхейд. — Я, в общем-то, и сам это заметил.
— Они оба сейчас во власти своих порывов. Чтобы это уладить, проще всего было бы, если б ты совершил обряд венчания. Мы могли бы дать им недельку на то, чтобы изучить различия между мальчиками и девочками, а потом вернулись бы к делам.
Бхейд усмехнулся.
— Нам, возможно, будет трудновато убедить Андину согласиться с этой идеей. Она же вся кипит, как чайник. Еще немного, и крышку сорвет.
— Хорошо сказано, Бхейд, — заметил Альтал. — Элиар — простой паренек, а Андина — совершенная ему противоположность. Однако мне кажется, у Эмми есть насчет них какие-то планы.
— Она что-нибудь говорила тебе об этом?
— Это вовсе не обязательно. Мы с Эмми достаточно давно вместе, чтобы я мог иногда угадывать ее намерения. Это часть ее натуры — сводить вместе девочек и мальчиков. Запомни это хорошенько, Бхейд. Может, она уже подыскивает кого-нибудь тебе в жены.
— Я священник, Альтал. Мужчины моего ордена не женятся. Это один из обетов, которые мы даем.
— Тогда тебе пора задуматься о том, чтобы перейти в другой орден. Если Эмми решит женить тебя, она это сделает, нравится тебе эта идея или нет.
Когда они подъезжали к Магу, Альтал вдруг услышал в своем мозгу голос Эмми, которая заговорила с ним весьма встревоженно.
— Взгляни вперед! — внезапно сказала она.
— Что там?
— Видишь человека, стоящего слева от дороги? Это Коман, Альтал. Будь настороже. Он попытается проникнуть в твое сознание.
— Еще один подручный Генда?
— Да, и, может быть, самый опасный из всех. Встань между ним и Элиаром. Мальчик не готов иметь дело с ним.
— А я? Что мне делать?
— Встань между ним и остальными. Смотри ему в глаза и считай деревья.
— Опять считать деревья, Эм? — пробормотал он устало.
— Не совсем. Перескакивай через числа.
— Что-то я не понимаю, Эм.
— Перепрыгивай с шести на восемь. Потом снова к трем. Перемешай числа, как будто готовишь яичницу-болтунью.
— И что это даст?
— Это отвлечет его сознание от цели. Он попытается проникнуть в твое сознание. А если ты будешь выдавать ему числа в беспорядочной последовательности, он не сможет сосредоточиться — ни на тебе, ни на других. Он будет стараться выудить у тебя разные сведения, а нам это не нужно. Заблокируй его, Альтал.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эм. И пожалуйста не говори, чтобы я тебе снова доверял.
У человека, стоящего на краю дороги, были суровое лицо и короткая седая бородка. Альтал заметил, что глаза у него горели почти так же, как у Генда в ту ночь, в лагере Набьора. Альтал слегка придержал коня и посмотрел прямо в суровое лицо этого человека, а потом начал считать про себя: «Один, два, три, четыре, девятьсот сорок два, восемь, девять, двенадцать…»
Человек на обочине непонимающе заморгал. Потом потряс головой, как будто хотел освободить ее от чего-то.
«Девятнадцать, восемьдесят четыре, два, шесть, пятьдесят два…»
Человек, которого Эмми назвала Команом, с затаенной ненавистью в упор смотрел на Альтала.
— Ну как, весело? — сухо спросил Альтал, а затем продолжал: — Одиннадцать миллионов с четвертью, тринадцать, девяносто семь и шесть восьмых, сорок три…
Человек по имени Коман скрылся, что-то бормоча про себя.
— Всегда приятно поболтать с тобой, друг, — крикнул ему вслед Альтал. — Как-нибудь обязательно это повторим — очень скоро.
— С дробями — это было гениально, милый, — промурлыкала в его мозгу Эмми.
— Я знал, что тебе понравится, — сказал Альтал.
— И откуда только тебе пришла такая мысль?
Он пожал плечами.
— Просто придумал, — ответил он. — Я решил, что если ему становится не по себе от целых чисел, то дроби должны просто свести его с ума.