Ворон

Заварелли А.

Но у меня ничего не получается.

Только когда кто-то обхватывает меня сзади и приставляет пистолет к моей голове, я понимаю, почему. Тот тип в костюме.

— Опустите оружие, или она умрет, — приказывает он.

Лаклэн замирает. Он глазами впитывает каждую часть моего окровавленного лица, и я краем сознания выхватываю единственную мысль, которая возникает: «Он ли это?».

Он ведь должен был избавиться от меня в конце концов, прежде чем жениться. Возможно, я все-таки скоро умру.

Но такие мысли посещают меня ненадолго. Потому что Лак едва может скрыть

свою убийственную ярость. Видя огонь ярости в его глазах, я заряжаюсь очередной порцией адреналина, разливающегося теперь по моим венам. Я хочу сказать ему убить их всех. Но тип позади меня так сильно сжал мои волосы, что понимаю, что мне никуда не вырваться на сей раз. Лаклэн тщательно обдумывает свой следующий шаг, в то время как его люди остаются позади него с пушками наготове.

— Вот как все будет, — говорит человек позади меня. — Я собираюсь прогуляться до края верфи. Я отпущу девчонку, как только доберусь до машины, а потом каждый из нас пойдет своей дорогой.

Взгляд Лака ясно дает понять, что он этого не допустит. Мы оба знаем, что я умру, как только мы доберемся до края верфи. Тем не менее, человек позади меня продвигается вперед, полагая, что одержал верх.

Мы делаем несколько шагов, и палец Лаклэна дергается на пистолете. Парень в костюме не пропускает ни единого движения.

— Бросай! — снова рявкает он, тыкая пистолетом мне в висок.

Лаклэн опускает пистолет, и у меня в груди зарождается паника. Этот больной ублюдок позади меня убьет его. Я знаю, что он убьет его. Он снова пытается толкнуть меня вперед, но я не двигаюсь с места. Вместо этого я задираю ногу вверх и врезаю ему по колену. Он кричит от боли, и я проделываю тот же маневр с другой его ногой. Он ослабляет хватку, и небольшого момента замешательства достаточно, чтобы оторваться от него.

И прежде чем он сможет сделать что-либо еще, Лаклэн поднимает пистолет и стреляет парню в руку. Мужик кричит от боли, и теперь полностью обезоружен, когда Лаклэн вонзает еще пару пуль ему в коленные чашечки. Как только тот оказывается на земле, Лаклэн бросается на него сверху и несколько раз бьет его в исступлении.

Остальные парни занимаются тем, что развязывают девушек и забирают их в безопасное место. Никто не приближается к Лаклэну, и даже я ничего не делаю, чтобы заступиться за ублюдка. Ни одна часть меня не чувствует к этому уроду ни капли сочувствия, даже когда он начинает задыхаться от вида своей густой крови.

Когда его голова в конце концов обмякает, Лаклэн берет его за волосы и достает из кармана нож. Он прижимает его к горлу, и я закрываю глаза. Я хочу, чтобы это произошло, и я не сожалею об этом. Я отказываюсь сожалеть об этом. Но я все равно не хочу этого видеть.

Как только все кончено, Лак прижимает меня к груди.

— Мак, — выдыхает он.

Я хнычу и цепляюсь за него всем, что у меня есть, а этого всего не так много. Я так устала быть сильной.

Мне так надоело пытаться все делать самой. Разве неправильно дать ему утешить меня? Дать раствориться в ложном чувстве безопасности, которое я ощущаю в его объятиях. Эти руки защитят меня и сохранят в безопасности.

То, что я думала, что никогда не захочу, сейчас превратилось для меня в целый мир. Даже если вот это все одна гигантская ложь.

— Спасибо, — говорю я ему. — За Кару.

Он отстраняется как обожжённый и смотрит на меня с недоверием.

— Ты действительно так думаешь?

Я смотрю в пол. Не могу ответить ему без слез на глазах, но плакать себе не позволю.

Тишина окружает нас, и я прислоняюсь к стенке контейнера, чтобы не упасть. Лаклэн не прикасается ко мне. Он не говорит ни слова. Но я чувствую, как гнев буквально сочится из него.

— Уведите отсюда девочек, — говорит он своим людям.

Раздаются какие-то шаркающие звуки, и через несколько минут всех пленниц выводят из контейнера.

А затем они приводят группу армян.

— Выстройте их у стены, — приказывает Лак.

Его люди делают то, что он им велит, а я наблюдаю, как они выставляют армян на колени лицом к стене.

Лаклэн вытаскивает свой глок и приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела него. Ярость на его лице никуда не делась, но в его выражении проступает что-то еще. Решимость.

— Я хочу, чтобы ты смотрела, Мак, — говорит он. — Можешь сделать это для меня, милая?

Несмотря на то, что я знаю, каким будет логичный конец, я все еще не догоняю.

Поэтому я просто киваю. Потому что, давайте признаем очевидное, я сделаю все, о чем этот человек меня попросит.

Он подходит и прижимает пистолет к голове первого, а потом смотрит на меня.

— Этот тебя тронул? — спрашивает он.

Я не могу заставить себя пошевелить губами. Это тот, кто забрал меня из отеля. Тот, кто приставил пистолет к моему затылку и пытался меня изнасиловать.

Лаклэн повторяет свой вопрос, на этот раз с ревом.

— Эта чертова свинья трогала тебя, Мак? Это он трогал то, что принадлежит мне?

Я едва киваю, и Лаклэн спускает курок. Может быть, мне стоило кричать или что-нибудь в таком духе. Я не знаю. Но я просто онемела. И все, что я могу сделать, это наблюдать, как Лак переходит к следующему, его грудь вздымается, а глаза наполняются яростью, какой я никогда раньше у него не видела.

— Как насчет этого? — спрашивает он. — Неужели этот парень думал, что мог безнаказанно касаться женщины Лаклэна Кроу?

И снова слова не шли у меня изо рта. Еще один парень из отеля. Тот, кто ударил Кару. Когда я молчу, Лак прижимает пистолет к виску парня и хватает его за волосы.

— Ты трогал мою женщину? — спрашивает он его.

— Да, — отвечает Кара, стоя в самом конце контейнера.

У нее слезы на глазах, когда она смотрит на меня. Молчаливый кивок, чтобы сказать мне, что это нормально хотеть их смерти.

— Они забрали нас из отеля, — объясняет она.

Еще один выстрел, и его тело падает на пол. Лак переходит к следующему.

— Мак? — спрашивает он. — Не хочешь рассказать мне об этом?

— Я не знаю, — хриплю я. — Я не помню его.

Это правда, но я знаю, что он, должно быть, охранял контейнер, если он здесь. Лаклэн только пожимает плечами.