Ворон
Шрифт:
— Что же видел ты, Слуга Манвэ?
— А видел я те земли, которые, вскоре после падения Ангбарда, погрузились во тьму. Те земли в которых точно родники с Живою водою, еще остались хранители древней мудрости — эльфы, мэллорны… Я видел земли, которые медленно, год из года, поднимались из этого мрака… Но вот тьма распахнулась, задвигалась; темные токи движутся над Среднеземьем, армии орков, драконы, Барлоги, задвигались и тоже готовы ринуться… Куда? — то известно одному Врагу. Но знай — волны эти темные, заденут
— Что же. — молвил Тар-Минастир. — Я благодарен тебе за предупреждение. Мы укрепим гарнизоны наших крепостей.
— По видимому, близится война. — печально молвил орел. — Конечно, хорошо если вы сохраните свои крепости, однако, владыка Манвэ не только этого хотел. У Нуменора сильнейшая армия — нет в Среднеземье равной ей. Так вот — пролетая над Среднеземьем, видел я многие и многие малые народы — точно нежные цветы, поднялись они средь бескрайних полей, а к нам со всех сторон тянется тьма — они будут сожжены, вырваны с корнем и вновь сгустится над Среднеземьем тьма. Орочьи стаи будут топтать то, что видел я еще сегодня цветущим… И вот предостережение Манвэ: «Вместе с дружинами Гил-Гэлада, отгони орочьи орды в их северные пределы — иначе вытопчут они Жизнь!»
Тар-Минастир «корабел» спрашивал:
— Что же — это повеление, твоего хозяина Манвэ?
— Нет — не повеление, ибо он не может указывать вам, как жить. Вы, люди, вы свободны, и никто, кроме врага не посмеет ущемлять вашей свободы. Владыка Манвэ только несет вам свои знания.
Тар-Минастир некоторое помолчал, затем молвил спокойно::
— Тревожные вести принес ты. Конечно, я не могу решить вопрос столь важный сразу же. Будет созван совет и на нем все решено. Угодно ли тебе, Слуга Манвэ, погостить у нас до окончания торжеств?
Орел склонил свою голову и молвил:
— Действительно, такое решение надо обдумать, но не теряй времени — ведь, даже нам, к сожалению, слишком поздно удалось разгадать готовящуюся войну. Саурон держал свои замыслы под прикрытием темного облака, до последнего часа. Даже если ты прямо сейчас направишь армии на восток — многое уже не спасти. Благословенна ваша земля, но гостить я у вас не стану — меня ждут и иные дела. Прощайте!
Орел еще раз склонил голову. Склонил голову и Тар-Минастир.
Теперь птица, взмахнула крыльями, стремительно, среди колышущихся на легком ветру флагов, взмыла в небо. Поднимаясь все выше, полетела на запад, там, где плыло в него огромное и величавое, поднимающееся даже выше Менельтармы облако.
Король проводил орла взглядом, затем резко развернулся; сделал несколько стремительных шагов. Тут к нему обратился один из советников:
— Так прикажите ли проводить восхождение?
— Сегодня великий праздник, разве же случилось что-то, ради чего это торжество может быть отменено? — вопрошал Тар-Минастир, и, помолчав немного, продолжал. — Сегодня, как и всегда в этот день, в десять часов процессия начнет подъем на вершину Менельтармы…
Альфонсо быстро прошел через покои, застучал в дубовую дверь.
— Эй, Тьеро, лежебока! Ведь, спишь еще, наверное?! — теперь голос Альфонсо звучал громко и раскатисто.
Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь и обнаружил, что друг его Тьеро, уже не спит, а ополаскивает лицо, из журчавшего здесь же фонтанчика.
Тьеро был еще моложе Альфонсо, у него лицо было крупное, с ясными большими глазами лицо. Должно быть, для того, чтобы выглядеть старше своего возраста, он отрастил светло-русую бородку, как раз под цвет его густых волнистых волос.
Тьеро как раз протирал уши, и не расслышав Альфонсо, говорил:
— Спрашиваешь, какой сон мне сегодня привиделся? Так красивый такой сон — будто иду я по дивному саду, который — раз! — и переходит сразу в облака. Ну, а среди облаков — одна особа — ты ее знаешь! Ха-ха! Ну, а тебе что приснилось — у тебя такой вид, будто это не сон был, а целое сокровище…
— Что?.. Сон… Да какой там сон! — усмехнулся Альфонсо, и ему, и впрямь, теперь совсем незначительным казалось ночное виденье.
С восторгом говорил Альфонсо:
— Пока ты тут уши прочищаешь, я такое слышал!.. Представляешь — в Среднеземье зашевелился Саурон, и у нашего короля был посланник Манвэ — призывал на войну с тюремщиком Моргота. Король ответил, что, после праздника созовет совет. Ты понимаешь, что это значит?!
Тут лицо Тьеро просияло, украсилось улыбкой:
— Выходит… выходит… — тут он ударил по фонтанчику руками, так, что брызги метнулись по комнате и попали на лицо Альфонсо. — Выходит, что и нас, может, возьмут?
— Не «может», а точно, непременно возьмут! — твердо и счастливо выкрикнул Альфонсо. — Я то сегодняшнего дня как ждал — но ты знаешь — по совсем иной причине: сегодня какой праздник! И день Всходов, и год исполняется братьям моим — этим тройняшкам! Ха-ха! И, наконец, с верфей сегодня должен сойти десятитысячный корабль. Говорят даже, что, ежели выстроить все наши корабли в ряд, то от западного нашего берега получится мост до Валинора… Но мы пойдем с армией! О — мы увидим все о чем мечтали!
— Значит, и побег не понадобится?
— Ха-ха! Да какой там побег! Теперь мы увидим те земли, на которых проснулись когда-то эльфы…. Сколько чудес нам предстоит увидеть — о всем, разве ж, упомянешь! Но самое прекрасное!.. — тут Альфонсо подбежал к Теро и порывисто схватил его за руки. — Самое прекрасное, что мы будем идти по этим великим землям, во главе армий свет! Друг мой, пред нами будут разбегаться полчища орков, а освобожденные народы станут нас славить! О столь прекрасном, я раньше и помыслить не мог!