Вороньи холмы
Шрифт:
– Раз мы так хорошо знакомы, то можно и на "ты" перейти… Не думаешь? – прошептал он вновь, не сводя внимательного взгляда с учительницы.
– Можно, – не возражала та.
– Тогда как насчeт пойти поужинать за мой счeт, когда найдeм мальчика? – не стал ходить вокруг да около мужчина.
– Какой шустрый, – посмеялась Энни.
– В нашей профессии медлить нельзя, Энни… В любой день можно откинуть копыта.
– Что ж… Я и не против…
Она ухмыльнулась, притягивая мужчину к себе, предварительно схватив пальцами его ремень на брюках. Но потом, мужчина первым опомнился, прокашлившись, неловко отвeл взгляд.
–
Ласло первым быстро покинул класс. Энни лишь обречeнно выдохнула. Ласло выдохнул. Так и ничего не найдя в этом месте, она решил спустится на первый этаж так же за ним. Но потом, лишь на мгновение, она увидела около доски стоящий силуэт, половину которого скрывала тень. Лишь горящие две точки в темноте с какой-то злобой смотрели на неe. Слышались шёпоты. Даже как-то незаметно наступила тьма… Энни, вздрогнув, покинула класс, направляясь по лестнице вниз. Шёпоты стихли.
Спускаясь по лестнице и выходя в коридор, парочка заметила, как в школу проникло ещe два человека. Уже не безизвестных нам. И это слегка удивило представителя закона.
– И что мы тут забыли вновь, Чендлер?
– И если вы были заняты, то попросили бы зайти попозже…
В свою очередь сказал Мортимер.
– Кажется я уже тебя где-то видел… – задумчиво протянул Ласло, глядя при этом на того.
И в этот момент, послышались шёпоты. Температура становилась ниже с каждой секундой, а так же внезапно стало как-то темно. Показались из темноты силуэты местных покойников. Причём, озлобленных покойников. Ласло это прокомментировал только несколькими словами, когда остальные встали за него, исключая Мортимера:
– Господа… Кажется, нам пиздец… Если конечно у вас нет зажигалок и кусков тканей, намотанных на палки. Или коктейлей Молотова…
– Прости, забыл сегодня дома, – хмыкнул Морт.
Их всех можно было подробно рассмотреть. Одна оставалась в том же виде, в котором и умерла: догола раздетая, обгоревшая красавица. Другая вылезла из соседнего кабинета, причём её конечности были неестественно свёрнуты. Третья словно вылезла из болота, покрытая тиной, а с одежды на пол капала вода. Волосы закрывали лицо, оставляя промежуток у глаза. Четвeртый, снова появился из шкафчика. Расчленeнный и слитый заново. Пятый не носил штанов, но не имел никаких внешних увечий, разве что наполовину сгнил и покрыт землёй. Сине-серый шестой труп, с дырой во лбу, стоял с другой стороны от ребят. И после показалась седьмая. Серо-бледная кожа, вздутые чёрные вены на лице. Потресканные синие губы. Рубашка наполовину порвана, оголяя живот с дырой от пули, от которой так же исходили чёрные вены.
– Марта… – пролепетал Ласло, глядя на покойную.
Та смотрела в ответ холодным, стеклянным взглядом, словно перед ней был незнакомый человек. Но она стояла, пока другие мертвецы наступали. Пистолеты бы мало чем помогли в данной ситуации, и прижимаясь к друг другу спинами, они надеялись на какое-нибудь чудо, что их не порвёт на кусочки толпа призраков. Нэнси до сих пор старалась думать, что это всe лишь кажется ей. Что это лишь дурной сон. Но надо было хоть что-то делать, чтобы выжить.
– Надо бежать наверх… – резко выдала Энни.
– В смысле? Каким образом? – подал голос и Ласло, повернув голову к учительнице.
– Надо не смотреть на них. Просто опустить взгляд вниз и бежать, и даже если споткнёшься продолжать это делать…
– Ещё есть вариант попробовать выстрелить. Головы у ходячих – уязвимое место, – высказала предположение Нэнси.
Ласло послушать его решил и доставая из кобуры пистолет, направил на одного из оживших мертвецов, целясь прямо в голову. Но внезапно, из-за стоящих теперь смирно покойников, вышла Линда. Но не нынешняя, а семнадцатилетняя на вид, казалось невинная. Это привело мужчину в недоумение.
– Ласло… Ты же ведь не будешь стрелять с собственную сестру, да? – с надеждой спросила слишком реальная иллюзия на его сестру. Тот даже дрогнул. – Давай… Опусти пистолет… – мягко начала она, а потом изменилась во внешности: глаза закатились вверх, скрываясь под веками, кожа побледнела и на лбу был старый след от выстрела. – Почему ты столкнул меня с этой крыши? Ведь это из-за тебя всё началось.
Руки мелко дрожали. Пропадала вся былая уверенность. Дыхание участилось. А сердце бешено застучало. Нэнси и остальные лишь напряжeнно наблюдали за этим. И что-то девушке казалось здесь не так. Этот призрак действительно отличается от других более иной аурой. Правда, она не могла пока понять какой именно.
– Ну же, я ведь главная угроза твоему счастью. И твоей жизни, – продолжил говорить кто-то в чужом обличии. – Ты не должен был тогда выжить… И ты действительно считаешь, что сможешь защитить остальных, когда сам даже выстрелить не можешь? Ведь глубоко внутри, ты ещё являешься тем трусливым мальчишкой. И прошлую девушку не смог удержать, и всех вокруг подводишь. Нажми на курок, если всё же не считаешь себя трусом… Нажми на курок и прикончи меня…
Отчего-то сердце Ласло быстро заколотилось, появилось неведомое раньше беспокойство, чувство надвигающейся опасности, страх потери контроля и смерти. Словно стало тяжело дышать, теснота в груди не позволяла. Невидимые тиски окутали всё тело мужчины, отчего он не смог и сдвинуться с места. Руки дрожали, отчего невозможно было попасть в определённое место. Во взгляде читался ужас. Он не слышал, что говорят его товарищи.
– Надо бежать! Сейчас же!
Уверенно говорила Нэнси, а затем, желая подтвердить свою теорию, ринулась бежать, едва минуя крепкую хватку одного из призраков. Энни последовала примеру ученицы и, схватив за руку Ласло, побежала за ней, не смотря на мертвецов и даже сцепившись с одной из покойниц, не смел поднимать своего взгляда и терять самообладания. Нэнси, когда она бежала, всё же зацепило, так как правый рукав был в болотной тине. Все четверо бежали по лестницам, добираясь до третьего этажа, и сами того не понимая, залетели в тот самый кабинет, где было совершенно финальное убийство.
– Ты самоубийца, Нэнси, – заверил Ласло, опираясь спиной о закрытую дверь и вяло усмехаясь, тяжело дышал.
– Просто я умею мыслить в экстренных ситуациях и всегда найду правильные слова, как истинный журналист, – так же вяло усмехнулась Чендлер, стоя рядом с шерифом.
– Что здесь происходит?
Мягкий голос, с ясно звучащим недоумением, послышался с другом конце кабинета. Около парты стоял покойный учитель, а на парте рядом сидел и погибший рыжеволосый мальчик, чья шея перебинтована плотными бинтами. Тодд был бледен, в глазах ничего кроме могильного холода не было, но он выглядел спокойным. Ровно как покойная Марта.