Воронья дорога
Шрифт:
Тетя Тоуни и двое ее детей, Джордж и Бекки, и маленькая дочурка Бекки Иона уже собрались в столовой, заполнив ее возней и болтовней.
– Ну что, помолились? – весело спросила тетя Тоуни, водружая на стол блюдо с дымящейся картошкой.
– Да, спасибо,– ответил Хеймиш.
Последнее время мой дядюшка молился в одиночку – с тех пор как его сын ушел из дома, чтобы стать убежденным капиталистом. Ни тетя Тоуни, ни дочь не заинтересовались дядиной уникальной ветвью мстительного христианства; как правило, женщины, принадлежащие к роду Макхоунов, по крови или по замужеству, демонстрировали нежелание всерьез относиться к пристрастиям своих мужчин, по крайней мере за пределами спален. И я подумал: неужели поэтому дядя Хеймиш так рад, что я приехал погостить, и не по этой ли причине медлит с предложением своих услуг для моего примирения с отцом?
Мы поужинали острой рыбой – такой же рыбой меня потчевали каждый вечер в баре «Як», но только там ее можно было утопить в океане пива.
– С Новым годом! – вскричала Эшли, потрясая бутылкой виски и энтузиазма при этом проявляя больше, чем осторожности. Бутылка крепко приложилась к облицованной дубом стене вестибюля замка, но ущерба не причинила ни дубу, ни себе. Обтянутая жакетом с блестками и длинной черной юбкой, опутанная серпантином, усыпанная конфетти, с прической «пучок», Эш заключила меня в теплые дружеские объятия – с поцелуем и винно-височным выхлопом. Я тоже ее поцеловал, и она со смехом меня оттолкнула.
– Гуляем, Прентис! – выкрикнула, перекрывая шум.
Вестибюль был набит битком. Из главного зала доносилась музыка: трубы и скрипки, гитары и пианино. И отдельные инструменты даже играли одну и ту же мелодию.
– А я думал, ты в завязке.– Я указал на сигарету у нее за ухом.
Джордж и Бекки остались в дверях, здороваться с теми, кого знали.
– А я в завязке! – Она сняла косяк с уха и сунула в рот. Несколько секунд подержала, затем вернула на прежнюю позицию.– Видел? Ни-ни. И ноль соблазна.
Мы с Эш двинулись через давку; я расстегнул куртку на ходу и попытался достать полбутылки виски из бокового кармана. Это удалось только в зале, не столь плотно нашпигованном людьми, но все же полном. В камине ревел громадный огонь, гости теснились на полукруглой скамье вокруг очага и на всех остальных насестах, включая ступеньки и пианино. В толпе немногочисленные энтузиасты пытались плясать шотландскую кадриль, что в данных обстоятельствах слегка смахивало на боксерский матч в телефонной будке. И не то чтобы совсем невозможно, а просто бессмысленно.
Мы с Эш нашли местечко возле пианино. Она потянулась к стоящей на инструменте стопке пластиковых стаканчиков, сунула один мне в руку.
– Давай хлопни.– Она плеснула в стаканчик виски.– Как дела-делишки?
– Отлично,– сказал я.– Правда, бабки кончились, и тачка исчезла за горизонтом событий, ну и черт с ними, а со мной по-прежнему моя духовная целостность и шарф Мёбиуса, с такими багажом можно далеко уйти. А ты как, нашла работу?
– Чего?
– Давай отойдем от этого чертова пианино.
– Чего?
– Ты работу нашла?!
– А? Не-а.– Она положила ладонь мне на плечо.– Знаешь, как называется последний фильм с Дэвидом Боуи?
– Ты прямо как Льюис говоришь.
– Не-а,– помотала она головой.– «Счастливого Рождества, мистер Чаушеску» [57] .
– Очень смешно,—крикнул я ей в ухо.—Так не смеялся с тех пор, как подорвали генерала Зию [58] . А кстати, где Льюис? Мы ждали, что он заедет к Хеймишу и Тоуни, но они с Джеймсом так и не заехали. Они здесь?
57
Знаешь, как называется последний фильм с Дэвидом Боуи? <… > «Счастливого Рождества, мистер Чаушеску».— Обыгрываются: а) то обстоятельство, что Генеральный секретарь компартии Румынии Николае Чаушеску был расстрелян 25 декабря 1989 г., то есть за несколько дней до описываемой Бэнксом встречи Нового, 1990 года, и б) название военной драмы Нагисы Осимы «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» (1983), главные роли в которой исполняли Дэвид Боуи, Рюити Сакамото и Такэси Китано.
58
Так не смеялся с тех пор, как подорвали генерала Зию.— Президент Пакистана Зия Уль-Хак погиб в авиакатастрофе в 1988 г.
На миг появилось озабоченное выражение, но тут же улыбка вернулась на лицо Эш. Она положила руку мне на плечи.
– Совсем недавно Джеймса видела, с аккордеоном. Не хочешь ли пройтись вдоль парапетов? – Она наполовину вытянула из нагрудного кармана косяк, затем позволила ему скользнуть обратно.– У меня этого полно, но тут миссис Макспадден бродит. И я вроде припоминаю, что в последние годы она проявляет исключительно громкий интерес к тем закуткам, где балуются травкой. Так пойдешь?
– Не сейчас– Я окинул взглядом толпу, заметив несколько адресованных мне взмахов и разевание ртов, что, вероятно, означало крики. Чтобы оглядывать зал лучше, я поднялся на цыпочки. Похоже, в одном углу шла перестрелка бумажными самолетиками.
– Ты не видела Верити?
– Ни фига,– налила себе в стакан виски Эш, предложила и мне, но я отказался.– Эй,– пихнула меня локтем Эш,– наверху танцуют.
– Верити там?
– Может быть,– многозначительно подняла брови Эш.
– Давай проверим?
– Как скажешь, Прент.
В соларе Верити не оказалось – там стоял жуткий гам, тьма чередовалась со светом, но все же было менее людно. Мы с Эш поплясали, а затем ее пригласил на танец кузен Джош, а я посидел и понаблюдал – по мне, так это лучший способ получать от танцев удовольствие, а может, просто я такой феномен – не ловлю никакого кайфа от подобных телодвижений. Затем я увидел Хелен Эрвилл, она входила в зал с похожей на пивную банкой в руке. Я подошел к ней, лавируя между танцующими.
– С Новым годом!
– Здравствуй, Прентис. И тебе того же…
Я ее поцеловал, оторвал от пола, крутанулся вместе с ней; она взвизгнула.
– Как поживаешь? – прокричал я.
Элегантная, благоразумно-худощавая Хелен Эрвилл, обладательница густых и прямых, черных, как обсидиан, волос, платья в стиле «милитари», только что вернувшаяся со швейцарских курортов и на вид вообще холеная-лощеная, отдала мне банку.
– Отлично,– ответила она. Я поднял жестянку.
– «Карлинг блэк лейбл» [59] ! – не поверил я своим глазам. Как-то это не в обычаях Хелен.
59
«Карлинг блэк лейбл» – светлое английское пиво, считается «дамским» сортом.