Воронья Кость
Шрифт:
Команда королевы Ведьмы
Ветер с моря, насыщенный солью и страхом, свистел в темноте — разбойничий ветер, что готов привести драккар прямо к воротам города, и трое жались друг к другу, всматриваясь в темноту. Они придвинулись поближе к затухающему пламени жаровни, младший бросил через плечо взгляд на ворота, которые они охраняли.
— Холодная ночь, — сказал чей-то голос, все трое обернулись. К ним, прихрамывая, шёл человек, закутанный в плащ. Один из троих, старик с белыми, как дым, волосами, что стоял к нему ближе всех, насторожённо направил на незнакомца острие копья. Человек с деревянной ногой, сидящий рядом со стариком, с трудом поднялся с бревна, на котором сидел. Мальчишка с ярко освещенным от огня лицом, прищурив глаза, смотрел на гостя, — одинокую тёмную фигуру, кроваво-красную в пляшущих языках пламени.
Эрлинг приблизился, медленно и спокойно, извлёк из-под плаща кожаную флягу и открыл её.
— Ну вот, если уж я оказался среди вас, давайте согреемся, — проворчал он и протянул флягу. — Думаю, вам это пригодится. Ведь если сам не согреешься, то никому до этого нет дела.
Поколебавшись, старик отложил копьё, взял флягу, запрокинул её и сделал глоток.
— В этом ты прав, приятель, — сказал он, охрипший от спиртового духа в горле. Он передал флягу Деревянной ноге, который поднял её, приветствуя Эрлинга, прежде чем глотнуть.
— Так ты, значит, из каменщиков? — спросил мальчик, и Эрлинг кивнул.
— Вот починили бы вы ворота, — проворчал старик, — и сидели бы мы сейчас в сухости и тепле.
Фляга снова вернулась к старику, и он надолго приложился к горлышку, а после вернул Эрлингу. Тот ухмыльнулся, взвесив её в руке, а потом протянул мальчишке.
— Мать с тебя шкуру сдерёт, — сказал старик.
— Я достаточно взрослый, чтобы морозить тут задницу, — возмутился юнец, стараясь, чтобы голос звучал грубее. — Достаточно взрослый, чтобы держать копьё.
— Это да, точно, — с горечью сказал Деревянная нога. — И, если налётчики явятся, ты достаточно взрослый, чтобы умереть у этих ворот. А значит — и чтобы пить.
— Говорят, где-то поблизости сын королевы Ведьмы, — тихо добавил старик.
— С ним какой-то оборотень, — добавил парень, его глаза заблестели из-за выпивки, алкоголь вышиб слезу и перехватил дыхание, но мальчишка не хотел показывать вида. Крепкий напиток ударил в кровь, и без того усилив возбуждение от жуткой истории, рассказанной воинами Огмунда.
— Говорят, он убивает мгновенно. Маэлл видел, как погиб Ульф.
Деревянная нога фыркнул.
— Проклятый оборотень, — резко выругался он. — Его только здесь не хватало, все добрые воины ушли в Дюффлин, чтобы влиться в войско Олафа, только Огмунд остался здесь. Он и горстка его людей в крепости со сломанными воротами. Да мы ещё. Старик, калека и подросток — куда нам устоять против морских налётчиков?
— От вас двоих толку немного, — презрительно ответил мальчик, — но у меня две здоровые ноги, и я владею копьём.
— Хватит, — сердито отрезал старик. — С нами Гиле-попрошайка, который видел сражения, а ты нет. Скорее всего, если нагрянут налётчики, в следующем году станцевать ты уже не сможешь.
Он обернулся к Эрлингу, и казалось, удивился, что фляга всё ещё у него в руке. Он поднял её за здоровье гостя и глотнул, причмокнув губами, и хмуро взглянул на мальчишку.
— Довольно. Ты выпил достаточно, уже грубость от остроумия отличить не можешь.
Эрлинг рассмеялся и покачал головой с грустной усмешкой.
— Если придёт королева Ведьма вместе со своим сыном и тем оборотнем, — произнёс он, — то лучше сбежать. Но это вряд ли случится. В конце концов, — зачем им нападать на Хольмтун, разве тут есть что-то ценное?
Старик сердито сплюнул в огонь.
— Какой-то узник, — сказал он. — Его упрятали в крепость, чтобы тот ответил на вопросы Огмунда.
— Он должен отвезти его к Олафу в Дюффлин, — сказал Деревянная нога, — но хочет получить ответы сам, чтобы блеснуть умом перед королём и ярлом.
— Да, — сказал Эрлинг, немного потянувшись, чтобы плащ лёг посвободнее. Промелькнула какая-то тень, будто сова в полёте, и только он заметил это. — Всё верно, как я слышал, и вам выпало нелёгкое испытание стоять здесь, это уж точно. Вы кажется храбрые парни, к тому же мы с вами разделили выпивку этой ночью, так что мне правда, очень жаль.
Старик поднял флягу к губам, и, сообразив, что та пустая, опустил её.
— Тебе жаль? — произнёс он в недоумении, протягивая пустую флягу Эрлингу. — О чём же жалеть, — кроме того, что эта замечательная фляга опустела?
Он передал пустую флягу Эрлингу, тот взял её одной рукой, и поднял другую, сжимая ярко мерцающую сталь.
— Вот о чём, — сказал Эрлинг и нанёс три быстрых резких выпада в рёбра старика, подхватив его падающее тело, так что потрясённые слезящиеся, ничего не понимающие глаза старика уставились в его собственные. Последнее слабое дыхание умирающего пошевелило волоски в носу Эрлинга.
— И его жаль, — добавил Эрлинг, кивнув Деревянной ноге, придерживая одной рукой тело старика, укладывая его на мостовую. Деревянная нога засуетился, когда за его спиной из тьмы выросла тёмная фигура; он успел увидеть ангельское лицо, кроваво-красное в отблесках пламени костра, прежде чем яркая вспышка света навсегда лишила его зрения.
Оставшийся в живых мальчик захныкал и попятился, ужас сковал его горло. Од вышел из темноты и направился к нему, наклонив голову на бок, словно птица, изучающая жука. Он взмахнул мечом чтобы заставить мальчика задёргаться в танце.
— Кончай его, — резко произнёс Эрлинг, Од пожал плечами и молниеносно, словно гадюка ударил.
Эрлинг свистнул, и сейчас же из темноты хлынули воины с Гудрёдом во главе, они миновали оставшийся без охраны подъёмный мост и сломанные ворота, перешагивая через мёртвые тела и кровь, и оказались внутри крепости Хольмтуна.