Ворошилов
Шрифт:
Ворошилов помнил: ему надо, необходимо увидеть Ленина… Возможность такая представилась на следующий же день.
С утра он расположился в издательстве «Вперед», но вскоре его позвали на совещание депутатов-большевиков. В небольшой комнатке, — вспоминал он, — «народу сидело человек 10–12. Мы втиснулись и, не нарушая порядка, кое-как устроились сидеть. Заседание началось, мы опоздали. Говорил один из делегатов. Речь шла о настроении рабочих масс в связи в выборами в I Государственную думу. Говоривший все время упорно смотрел на одного из товарищей, который, сидя рядом с другими, как-то особенно изредка, сощурив глаза, бросал взоры то на оратора, то на другого кого-либо.
«Это он, — подумал я, — это — Ленин». Почему-то мне показалось, что я уже где-то и когда-то видел его, что я его знаю. Стал всматриваться в лицо, фигуру,
Совещания с рабочими-делегатами были для Ленина крайне важны — он прикидывал свои силы на предстоящем съезде и считал долгом поддержать товарищей, так как предвидел, что борьба на съезде будет острой и нельзя заранее рассчитывать на победу.
Ворошилов узнал, что ему предстоит выехать за границу. В России съезд такой революционной партии, как РСДРП, провести было невозможно, и потому решили отправиться в Швецию, в Стокгольм. Большинство делегатов ехали вместе на пароходе, но кое-кому из делегатов и в том числе Ворошилову Е. Д. Стасова, организовывавшая переезд, посоветовала добираться в одиночку. И вот он, с документами на имя Володина, отправляется на поезде в Або.
Первая опасная остановка в Белоострове — какая ни есть, но граница. Заграничного паспорта для поездки в Финляндию не требовалось — Великое княжество Финляндское входило тогда в состав империи, обладая, правда, автономией. В вагоне появляются жандармы, они пристально вглядываются в лица, и кто знает, может, они ищут его, делегата съезда? Нет, поезд трогается. Хоть спать приходится сидя, но можно и вздремнуть — Ворошилов привык к этому во время скитаний. Проснувшись утром, он смотрит в окно. Равнину сменили скалы, они громоздятся по сторонам дороги, на вершинах — сосны и ели, солнце, поднявшись над скалами, освещает их с одной стороны. Мелькают чистенькие мызы, красиво, но красота эта суровая, непривычная для того, кто родился и жил на юге России.
Пересадка, короткое путешествие на пароходе — и он в Швеции. Впечатлений много, все внове Ворошилову — и природа, и архитектура, и люди. Все хочется посмотреть, везде побывать. Но русские социал-демократы приехали в Стокгольм не на экскурсию.
Организаторы съезда не располагали обильными денежными средствами, потому делегатов размещали на жительство в весьма скромных комнатках по два-три человека вместе. Вечером у Ворошилова появился сосед. На вид ему было лет 27–28. Кавказское происхождение его было очевидно — по-русски он говорил с довольно сильным акцентом, хотя очень правильно.
Коба (такова была одна из его партийных кличек) имел уже за спиной десятилетие суровейшей революционной борьбы, пребывание в кутаисской и батумской тюрьмах, ссылку в отдаленнейший Балаганский уезд Иркутской губернии, побег оттуда и вновь подпольную работу. На съезде этот человек выступал под фамилией Иванович, на самом же деле его звали Иосиф Джугашвили.
Соседи по комнате быстро познакомились, разговорились и подружились.
Кроме того, на Стокгольмском съезде он встретился и познакомился со многими революционерами, составлявшими
Обсуждать было что. На съезде, открывшемся 10 апреля в здании Народного дома, предоставленном шведскими социал-демократами, перевес сил был у меньшевиков: они располагали 62 голосами против 46 большевистских. Ожесточенная схватка разгорелась с первых же минут, с выборов бюро съезда, продолжалась вплоть до его закрытия. И не мудрено: в повестке дня стояли коренные вопросы революционной стратегии и тактики, здесь все имело значение. Достаточно перечислить темы, обсуждавшиеся на съезде, чтобы понять, насколько острой и бескомпромиссной была борьба между большевиками и их противниками. Делегатам предстояло высказать свое мнение: 1) о пересмотре аграрной программы; 2) об оценке текущего момента и классовых задачах пролетариата; 3) об отношении к Государственной думе; 4) о вооруженном восстании; 5) о партизанских выступлениях; 6) о профессиональных союзах; 7) об объединении с национальными социал-демократическими организациями; 8) об Уставе партии.
По каждому из этого длинного перечня вопросов выступали многочисленные ораторы, мнения их сшибались и перекрещивались, следить за полемикой рядовым делегатам было и интересно и трудно, так как в полемике затрагивались самые тонкие, сложные аспекты политики, а некоторые ораторы в горячке спора, желая поразить оппонентов, не щадили ни соперников, ни своих сил.
Центральной фигурой был, разумеется, Ленин, именно на него обрушивались меньшевики, и именно к его словам с волнением прислушивались делегаты-большевики. «Я впервые тогда видел и слышал В. И. Ленина как оратора, трибуна партии, — вспоминал впоследствии Ворошилов, — и буквально ловил каждое его слово, каждую мысль. Особенно ярко запомнился его доклад по аграрному вопросу, может быть, потому, что… эта проблема была очень близка нам, местным работникам… И хотя для меня в то время не все было ясно в теоретических рассуждениях и исторических данных, приводимых Владимиром Ильичем в докладе, и даже не были попятны некоторые термины — абсолютная и дифференциальная рента, латифундии и другие, — я, как и все рабочие, с которыми мне довелось обменяться мнениями после ленинского доклада, очень хорошо понял главный смысл ленинской аграрной программы — стремление развязать революционную инициативу крестьян…»
Ворошилов, безусловно, с полным правом мог отнести себя к числу сторонников и последователей Ленина. Выступать на съезде ему не привелось, но знакомство с протоколами съезда показывает — голосовал Володин с Лениным.
Благодаря перевесу меньшевиков Стокгольмский съезд не выполнил полностью своих задач. Многие решения, навязанные съезду меньшевиками, не отвечали коренным интересам пролетарской партии. Ленин сразу же по окончании съезда написал специальное «Обращение к партии…», где заявлял, что большевики должны и будут бороться против этих решений [4] . Вместе с другими ленинцами это обращение подписал и делегат Володин.
4
В. И. Ленин.Полн. собр. соч., т. 12, с. 399.
Он спешил в Луганск: надо было поскорее передать своим товарищам весь практический и теоретический опыт, приобретенный на съезде. Ныне мы знаем, что революция к маю 1906 года уже прошла высшую точку, но тогда самим ее участникам это не могло казаться безусловным фактом. Революция отступала, но и в 1906 и 1907 годах она давала истории примеры того, что на отдельных участках, в отдельных районах еще возможна борьба, и притом успешная. Таким островком был Луганск.
Отступление революции сказывалось и здесь, но положение в городе оставалось весьма своеобразным. Крупная, революционно настроенная большевистская организация, искусно применявшая все возможные легальные и нелегальные средства, прочная поддержка пролетарского населения города — все это сделало Луганск в 1906, да и в 1907 году заметным революционным центром.