Ворошилов

Великанов Николай Тимофеевич

В начале 1920 года Рыжков иммигрирует из советской России. В 1933-м он опубликует в трёх номерах парижской русскоязычной газеты «Последние новости» [19] мемуарные записки. В них он расскажет о времени своего учительства в Васильевке. В частности, о периоде строительства завода ДЮМО Семён Мартынович вспоминал: «Ко мне пачками посыпались просьбы взрослых крестьян научить их читать и писать. Пришлось работать в две смены: днём — с детьми, вечером — со взрослыми. Разумеется, всё это даром. Через две недели мужики с грехом пополам выводили свои фамилии. Курс был закончен. Авторитет школы поднялся на недосягаемую высоту. Завелась библиотека, учебные пособия. Алчевская [20]

подарила школе «волшебный фонарь» (светоскоп) — тогда большую редкость даже в городских школах. Она же высылала из Харькова еженедельно, по указанию школы, новые серии картин» [21] .

19

«Последние новости» — русскоязычная газета, издававшаяся в Париже с 1920 по 1940 год. Являлась самой популярной и влиятельной газетой русской эмиграции. Вначале она имела леворадикальное направление, была внепартийной, затем стала органом Республиканско-демократического объединения.

20

Христина Даниловна Алчевская — жена помещика Алчевского, известная в то время деятельница народного образования (её перу принадлежал ряд критических сборников о книгах для массового чтения — «Что читать народу», «Книга взрослых» и др.). Она занималась благотворительной деятельностью и, видимо, имела доброе сердце, оказывая положительное влияние на мужа. Под её воздействием было создано несколько так называемых народных домов, в которых обучались как взрослые, так и подростки.

21

Рыжков С. Алчевск// Последние новости. Париж, 1933. № 4510.

Позже он писал, что смотреть картины и слушать рассказы приходило всё село. Так как школьные классы не вмещали всех желающих попасть на картины, пришлось показывать их на улице, «на стене сарая соседа». Рыжков часто просил Клима Ворошилова помочь ему в демонстрации картин через «волшебный фонарь». Это был примитивный показ обычных диапозитивов — картин на стекле, и посвящались они, как правило, историческим, сказочным сюжетам. Изображения, увеличенные линзами «волшебного фонаря», действительно проецировались прямо на белую стену сарая. Местные крестьяне никогда не видели ничего подобного и воспринимали всё это как диковину.

О своей школе, об учениках Семён Мартынович говорил с гордостью. Конкретно о Ворошилове: «В 1894 году я учительствовал в школе Алчевска [22] . Туда пришёл учиться тринадцатилетний Клим. Он был очень правдив. Никогда не перекладывал вину на товарищей. Не лгал. Не подхалимствовал перед своими более счастливыми товарищами. Это был живой, общительный и очень толковый мальчик. Всегда жизнерадостный, несмотря на свою бедность. Хороший товарищ и ученик» [23] .

22

Алчевск — город, возникший при слиянии посёлка станции Юрьевка, близлежащего села Васильевки и хутора Должик, расположенных на территории Васильевской волости. Назван в память о бывшем хозяине Васильевки, основателе завода ДЮМО А. К. Алчевском, трагически погибшем в 1901 году.

23

Рыжков С. Военморнарком Ворошилов // Последние новости. Париж, 1933. № 4513.

Большим достижением Рыжков называет постоянное пополнение при нём школьной библиотеки. В ней накопилось множество произведений лучших русских писателей и поэтов — Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Тургенева, Лескова, Салтыкова-Щедрина, Толстого, Никитина, Кольцова. Ученики читали их с упоением...

Весна 1895 года была для семьи Ворошилова как никогда трудной. После зимы в сёлах жизнь обычно всегда скудеет. Все хлебные припасы, заготовки картофеля, овощей иссякают, и наступает голодная пора.

Тяготы существования в эту весну Ворошиловы почувствовали особенно остро. Заработки отца и матери были мизерными. Без работы Клима семье недотянуть до осени — до нового урожая.

Клим сказал Рыжкову:

— Не могу я больше учиться, Семён Мартынович, на работу мне надо устраиваться.

— А куда? — спросил он.

— Кто его знает, — ответил Клим. — Может быть, в имении что-то найдётся — пахать я умею; не будет ничего другого — снова в пастухи наймусь.

Семён Мартынович тяжело вздохнул:

— Ну что же, раз надо, так надо. Только о школе не забывай. Учиться можно и самостоятельно. Читай книги, заходи к нам. Я и вся моя семья будем всегда рады тебя видеть.

Клим окончил Васильевскую школу с «похвальным листом». «Так завершилась моя ученическая пора. Но я долго ещё вспоминал эти два с половиной так быстро промелькнувших года, давших такой большой толчок моему умственному развитию», — подводит итог К. Е. Ворошилов своим «образовательным университетам».

Работать в помещичье имение Клим не пошёл, он поступил на завод ДЮМО. Его, как грамотного, приняли рассыльным в заводскую контору.

Школа, школа! Очень часто Ворошилов вспоминал потом школьные стены, небогатое убранство классных комнат, старенький глобус, по которому они с Семёном Мартыновичем Рыжковым совершали увлекательные путешествия!

Климент Ефремович будет часто повторять, что разбуженная школой жажда знаний не покидала его всю жизнь и он в меру своих сил и возможностей продолжал заниматься самообразованием, не расставался с книгами.

С началом Первой мировой войны отношения Ворошилова с Рыжковым прервутся. Семён Мартынович станет выступать за победу России над немцами, большевик Клим Ворошилов — ратовать за поражение царской России. Их политические пути навсегда разойдутся. После Февральской революции Рыжков некоторое время был секретарём Крестьянского союза в Луганске. Во время Гражданской войны он заведовал Николаевскими верфями.

В декабре 1919 года семья Рыжковых уехала из Николаева в Одессу, а через месяц перебралась в Чехословакию. В 1923 году Семён Мартынович принял активное участие в подготовке и работе оргкомитета проходившего в Праге съезда деятелей средней и низшей русской школы (ДСНРШ) за границей.

Остаток жизни С. М. Рыжков посвятит делу пропаганды русской литературы, работая до поздней старости заведующим библиотекой в гимназии, где учились дети российских и украинских иммигрантов. Перед Второй мировой войной он вступит в Коммунистическую партию Чехословакии и будет состоять в ней до своей кончины в 1950 году.

Завод ДЮМО

На землях помещика Алчевского близ Васильевки и станции Юрьевка возводилось большое предприятие Донецко-Юрьевского металлургического общества, которое все называли просто заводом ДЮМО.

Клим Ворошилов пришёл поступать на завод, когда уже были построены корпуса цехов — литейного, модельного, кузнечного, столярного, ремонтного, здание заводоуправления, обретал своё очертание первый жилой квартал посёлка. На фасаде конторы, где Климу предстояло работать курьером-рассыльным, красовались на фоне двух скрещённых молотков, заключённых в круг, четыре огромные буквы ДЮМО.

В «Рассказах о жизни» К. Е. Ворошилов писал, что завод ДЮМО на стыке двух веков — XIX и XX — был одним из ярких проявлений бурного развития молодого горнопромышленного Донецкого бассейна. Возводился завод на отечественный капитал, тем не менее влияние на него западных компаний было безмерно велико. И при его строительстве, и потом буквально во всех сферах заводской жизни чувствовалось засилье иностранцев. Тут можно было встретить — и не только среди инженеров и мастеров, но и среди простых рабочих — бельгийцев и французов, немцев и англичан. Как правило, каждый из них получал за одну и ту же работу в несколько раз большую плату, чем русские. Жили они отдельными колониями. Многие из них, особенно среди инженеров и администраторов, отличались чванливостью и высокомерием.