Воровка с того света

Одувалова Анна Сергеевна

Я протянула руку и заметила, как дрожат мои пальцы. Парни тоже это видели. Габриэль вздохнул, и достал из-за пояса кинжал, которым резко резанул сначала по моей ладони, потом по своей. Крик боли сдержать удалось, но было все равно чертовски неприятно.

Кровь окрасила ладонь в алый, но вместо того, чтобы пролиться на пол, взмыла вверх маленькими капельками и зависла в воздухе, где смешалась с капельками крови Габриэля, который начал шептать заклинание.

Это было неприятно. Пожалуй, даже неприятнее чем смерть. Будто у меня из груди

насильно вырывали душу. Мне даже показалось, что маг меня убивает заново, выталкивая душу, которая уже почти сроднилась с телом демона.

Наша кровь закрутилась в рубиновую спираль, а боль усилилась. Я уже едва стояла на ногах и в один момент поняла, что падаю, но меня сзади под руки успел подхватить Алекс. Это послужило сигналом, и я отключилась.

Пришла в себя от раздраженных голосов близнецов. С закрытыми глазами, мужчин оказалось отличить проще. Алекс говорил быстрее, эмоциональнее и у него чуть ниже и грубее голос.

— Ты поэтому не хотел проводить ритуал. Да? — громким, злым шепотом поинтересовался Алекс у брата. Тот ответил не сразу, и я вся напряглась, ожидая, когда он заговорит. Мне было интересно, о чем они, и почему так рассердился Алекс.

— Она могла погибнуть… слишком все опасно и непредсказуемо.

— Это я уже и понял и без тебя. Рядом с тобой, она могла погибнуть не раз. Собственно все и началось с ее гибели. Но как так вышло сейчас?

— Слишком сильная привязка. Я долго готовил заклинание, искал ее подходящую…

— Планировал убийство? — зло зашипел Алекс. — Ведь так Габриэль? Нельзя настолько хорошо подгадать момент, точнее, можно, если ты точно знаешь одно… знаешь, когда умрёт тот, кто тебя нужен для ритуала.

У меня все замерло внутри. Меня убил Габриэль? Там на крыше, моя смерть не была случайно? Наверное, я бы закричала, кинулась на него с кулаками, но не могла. Тело еще не подчинялось разуму, и я могла только слушать и приходить все в больший ужас от слов того, кто был мне дорог. Я прощала его, я верила ему. Я считала, что он дал мне второй шанс, а на самом деле, он хладнокровно убил меня, чтобы использовать в своих целях. И это еще был не конец сегодняшних откровений. Когда я подумала, что хуже быть уже не может, Габриэль продолжил.

— Изначально я не собирался оставлять ее в живых. Сам посуди, демон с душой воровки! Я обещал ей свободу и вернуть в ее мир. Не собирался обманывать.

— Только не стал сообщать, что при возвращении она погибнет? — Алекс невесело хмыкнул. — Как умно и насколько же в твоем духе!

— Ну а что? Я же ее совсем не знал.

— Иногда поражаюсь твоему хладнокровию. Даже мне до этого далеко. Ну а сейчас ты вообще, о чем думал?

— Алекс, я все же хороший маг. Я верил, что все получится. И не нужно так на меня смотреть. Крис мне не безразлична.

Я лежала и понимала, что не могу очнуться и разговор слышу, словно через густой туман. Но Габриэль сейчас все серьезно? Он, и правда, сначала убил меня. Потом целовал меня, говорил, что заботился обо мне,

обещал свободу, но не был уверен, что я после этого ритуала выживу? Это все просто не укладывалось у меня в голове. Я снова попыталась открыть глаза, но не могла, меня словно затянуло зыбкое болото беспамятства. Нужно было проснуться и сбежать подальше от близнецов и их тайн, но пока я была просто вынуждена слушать этот болезненный для меня разговор.

— Тогда может быть, поставим все точки над «i» сейчас? — поинтересовался Алекс. — Чтобы не было больше проблем и недомолвок? Думаю, Элен последний твой секрет, который Крисс узнает.

— Надеюсь, Элен — это единственный секрет, который Крисс узнает, — с нажимом сказал Габриэль, и я поняла, что он даже мысли не допускает, что я сейчас могу слышать их разговор.

— Ты же знаешь, у меня много своих секретов, чтобы делиться чужими. Я ничего не скажу Кристине, но не считай ее глупой. Она все узнает сама, а когда узнает, ты ее лишишься.

— Я разберусь с Кристиной. Она все поймет и простит, поверь.

— Верю.

Я так и видела, как Алекс поднимает руки, показывая, что не намерен спорить. — Ты умеешь быть обаятельным.

В этом и я не сомневалась. Только вот я никогда не была всепрощающей дурой. Только с Габриэлем, едва не свернула на этот скользкий путь, но этот разговор открыл мне глаза.

— А сейчас, Алекс, если хочешь, пошли завершать то, ради чего все это было затеяно. Если ты, конечно, не боишься ее возвращения.

— Я боюсь за тебя Гейб, потому что не представляю, что ты будешь делать со всем этим.

— Ты, главное, не переживай. Я разберусь.

Мужчины ушли, а я наконец-то смогла открыть глаза. Полежала какое-то время, изучая потолок и осторожно приподнялась на диванчике, на котором я лежала. У меня все еще была слабость. Голова кружилась и перед глазами плыла картинка. Но я быстро приходила в себя. Дыхание выровнялось, исчезла дрожь из рук и даже разрез на ладони значительно побледнел и почти не чувствовался. А еще я чувствовала удивительную легкость в душе и свободу. Раньше я даже не замечала той привязи, которая меня приковала к Габриэлю, а вот ее отсутствие заметила сразу же.

Не знаю, зачем я пошла за близнецами. Разумнее всего было бы прихватить что-то ценное из дома и сбежать, раз уж я получила свободу.

Я была зла на Габриэля и знала, на этот раз не прощу. Все. Между нами больше ничего нет. Пустота. Он слишком много раз предавал меня за время нашего короткого знакомства. У меня не имелось опыта в любовных отношениях, но даже мне казалось совершенно очевидным, что всепрощение — это не про любовь. И я никогда не была хорошей христианкой. Если меня били по щеке, я не подставляла другую. Если могла, отвечала. Если не могла — бежала со всех ног. Я несколько раз давала Габриэлю еще один шанс, а он предавал снова и снова и каждый раз был болезненнее предыдущего. В этом и заключается человеческая натура. Нам не под силу ее изменить.