Воровка
Шрифт:
— Вы, конечно, всегда можете попытать своё счастье и проверить себя на стойкость, но я бы посоветовала послушать меня и выбрать немного другой вариант. К сожалению, он не будет гарантировать каждой из вас полное освобождение от работ в шахте, но позволит получать подобие отдыха и выходных, чтобы вы, даже сумев противостоять натиску бешеных рабов, не сгорели быстро и бесповоротно… Умерев разумом до того, как откажет тело.
Повисла напряжённая тишина.
— А что вы предлагаете? — Подала голос скромная девушка с противоположной от меня стороны. — Действительно отдаваться любому, кто потребует?
— Не всякому. Как я уже сказала, среди охранников встречаются любители полириния. А суметь избежать их внимания — это целая наука, основами которой я готова поделиться. Хотя сопротивление в любом случае лучше не сделает — даже в шахтах, когда мужчина вдруг захочет женщину, проще дать ему сразу и потерпеть несколько минут унижения, чем испытать на себе выплеск неконтролируемой агрессии толпы морально и физически возбуждённых мужчин.
— Ладно, мы всё поняли и прониклись. — Высказалась за всех самая скептическая пленница. — Давай к делу.
— С удовольствием. — Улыбнулась Нариадна. — В первую очередь вам надо следить за собой. Опрятный вид — залог внимания. Агрессивным представителям в основном плевать на внешность, физическое состояние и чистоту одежды, а вот остальным гораздо приятнее иметь дело с привлекательными женщинами. Поэтому ухоженный вид повышает шансы на жизнь.
Все закивали.
— Затем, как я уже говорила, покорность и послушание. Во всём. Наказания за малейшие проступки здесь очень жестоки, у надсмотрщиков нет причин беречь рабов, а за хорошее поведение можно попасть на кухню, где есть как минимум вода для умывания, или в уютную комнату с тёплой постелью, чистой одеждой и даже душем… Ну, и мужским телом в довесок, без этого никуда.
Одна из девушек решительно встала:
— Я не собираюсь торговать своим телом. Мне оно слишком дорого.
— А для кого ты собралась его беречь?.. — Невинно поинтересовалась Нариадна. — Если ты не выживешь, то можешь не дождаться спасения, на которое здесь надеется каждая разумная женщина, пусть даже его вероятность очень мала. Зачем тогда заботиться о своём теле? Или ты думаешь, что при изнасиловании оно пострадает меньше?
— Меня больше волнует психологический аспект.
— О! — Усмехнулась Нариадна. — С полиринием можешь забыть о нём навсегда.
— По крайней мере, я буду бороться и моя совесть будет чиста. — Отрезала рабыня и ушла в другой конец барака.
— Ну что ж, — пожала плечами лектор, — она сделала свой выбор, тут мы уже бессильны что-либо изменить. Нам хотя бы выпал шанс обеспечить себе некий комфорт, а вот мужчинам и этого не дано. Поэтому продолжим…
И Нариадна начала углубляться в какие-то подробности, плавно перейдя на личности уже знакомых нам охранников, их предпочтения, предостережения, да откровенные примеры своих и чужих утех с ними…
Я слушала её в пол-уха. По описанию никого из надсмотрщиков я узнать не смогла, соответственно была не в состоянии что-либо запомнить, а вся конкретика попросту была мне противна. Нет, я не пуританка, и никогда ей не была, но сама идея бороться через поражение мне не нравилась. В моём характере было сражаться до последней капли крови, стоять против системы в открытую, не сдаваться, искать лазейки, думать, надеяться на удачу, в конце концов, но никак не притворяться. Хотя я не могла не признать, что порой это единственный выход… Однако в тот день я видела вокруг множество женщин, которые были живы, хотя и несколько потрёпаны, поражены наркотиком, но никак не побеждены.
Немного подумав, я молча встала и подсела на свободный лежак рядом с оборванкой, которая ещё в самом начале подкупила меня своей прямотой. Основное из лекции Нариадны я уже вынесла и не видела смысла слушать её дальше.
Никто не сказал мне вслед ни слова.
— А вы не знаете, как отсюда выбраться? — Без предисловий спросила я.
Женщина горько усмехнулась:
— На «вы», прям как к королеве… Ты из благородных что ль?
— Нет, совсем нет. Наоборот, я можно сказать с самых низов…
— Самые низы здесь. — Не дослушав, грубо отрезала моя собеседница. — И отсюда никак нельзя сбежать.
— А то, что предлагает Нариадна?.. — Поинтересовалась я, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Лишь продлевает наши мучения. — Подтвердила мои подозрения женщина и повернула ко мне своё усталое лицо. — Это не панацея от всех бед. Что им, что нам одинаково не повезло.
Вот тут-то окончательно осознала, что даже если моей карьере на Мерите и не пришёл конец, то конец жизни похоже резко приблизился… Но возвращаться в толпу шлюх всё равно не хотелось. Был какой-то порог, который я не могла преодолеть. Именно потому в своё время я пошла по кривой воровской дорожке, а не прямиком на панель или в публичный дом.
— Мы сможем отсюда выйти только если кто-нибудь соберётся наконец нас спасти. — С изрядной долей сарказма подытожила оборванка.
Она понимала, что это безнадёжно, и я была с ней полностью согласна. Никому не было до нас никакого дела, мою метку заглушили до того, как она успела послать сигнал Лаулю, а других у меня уже не было возможности оставить…
Смена деятельности. Будущее
Утром в наш барак, не утруждая себя соблюдением тишины, ворвался мужчина в грязной, а местами даже рваной одежде. Его лицо пересекал глубокий застарелый шрам, начинающийся где-то над ухом и незаметно исчезающий под подбородком, который придавал даже самому милому выражению отталкивающий оттенок тёмных намерений.
— Говорят, у нас пополнение? — Сально усмехнулся он, оглядывая сонно поднимающихся со своих лежаков женщин.
Вместе с ним в помещение зашли несколько мужчин в таком же плачевном виде и уже знакомые мне с вечера охранники. Последние деловито прошли меж рядов, грубо расталкивая тех, кто не соизволил проснуться или просто не успел вскочить на ноги.
Меня сия чаша минула, потому что в ту первую ночь я спала очень чутко и подорвалась сразу же, едва услышала звук отпираемого засова.