Воровка

Уорд Дж. Р.

Дверь скрипнула за его спиной, и на пороге появился улыбающийся Фьюри.

– Ви, брат мой. Рад тебя видеть.

Они пожали руки, а потом хлопнули друг друга по спине.

– Заходишь? Есть хочешь?

Фьюри жестом пригласил его в дом, и на его лице читалась надежда. Словно он переживал о том, что Джейн спасла его жизнь, и не мог поверить, что ему дали возможность загладить вину в этом плане.

– Да, зайду. – Ви пожал плечами. – Я не особо голоден, но спасибо.

Они зашли в дом, и Фьюри закрыл дверь за собой.

Камин в главной зале был растоплен, а в другой стороне виднелся вход в большую кухню, и Ви краем глаза увидел жареную индейку только из духовки.

Его желудок заурчал так громко, что Фьюри рассмеялся.

– Уверен, что не хочешь есть?

– Кажется, я поторопился с выводом, брат мой.

– Пошли, накормим тебя.

Половицы старого дома скрипели под тяжестью их веса, а в кухню пришлось заходить по одному – дверной проем не позволял иного.

– Садись, – приказал Фьюри.

И он сел.

– Где Кормия?

– Она с остальными Избранными сегодня ночью в особняке.

– Дежурят, значит.

– Есть потребность в крови. – Брат достал две тарелки и поставил на кухонный остров. – Слушай, Ви, насчет произошедшего в переулке…

– Я просто рад, что с тобой все хорошо. – Ви устроился на одном из высоких стульев. – И с Джейн.

Фьюри не сводил с Ви взгляда жёлтых глаз.

– Мне нужно, чтобы ты знал – я бы никогда не попросил ее об этом. Я бы никогда… на поле боя я отвечаю сам за себя. Никто, кроме меня. Она проявила невероятный героизм, и я благодарен ей сверх меры, но это мог быть ужасный финал: я бы выжил, а твоя шеллан – нет.

– Я знаю. – Ви протянул руку и сжал плечо брата. – И между нами все круто. Не парься, ок?

– Спасибо. – Фьюри сделал глубокий вдох. – А сейчас рассказывай, что у тебя на уме?

Когда Фьюри начал разделывать индейку, отрезая от тушки идеальные куски и перенося их на тарелки, Ви раздумывал, как выразить свои мысли. А потом решил плюнуть и послать все к черту.

– Кто следующий? – спросил он. – Я знаю, ты в курсе. Должен быть.

Фьюри застыл в процессе нарезания.

– Ты о чем?

– Замена моей матери. Ты – Праймэйл. Ты должен знать, кого она выбрала на смену себе. Я никому не расскажу, но я должен знать, почему, черт возьми, все держится в тайне.

Фьюри положил кусок мяса на тарелку и посмотрел на него, взгляд цитриновых глаз был непреклонным.

– Без понятия. Я сам думал об этом. И решил, что ты знаешь, но никому не рассказываешь.

Выругавшись, Ви похлопал по карманам куртки, а потом застыл.

– Не возражаешь, если я закурю?

– Нет, вовсе нет.

– Спасибо, Милостивый Боже, если говорить словами Бутча.

Прикурив, он выдохнул дым в сторону от Фьюри.

– Это ее очередная глупая игра. Мы имеем право знать. Мне не нравится эта секретность, особенно если война подходит к концу.

– Ты спрашивал Рофа?

– Нет. Пока нет.

Брат

отложил разделочный нож и сказал: – Без начинки?

– Не уважаешь?

Фьюри засунул ложку в птицу и набрал с размахом. – Пюре?

– Есть подливка?

– Не уважаешь?

Ви выдавил улыбку.

– Заметано. И подливку тоже.

Когда перед ним поставили тарелку, он поднял взгляд.

– Без овощей? Хотя дареному коню в зубы не смотрят.

– Овощи – трата свободного места на фарфоре. – Фьюри толкнул ему вилку с ножом. – Спроси себя: стал бы я тратить место под начинку или пюре ради гороха?

– Обожаю тебя.

Когда Ви положил едва раскуренную самокрутку возле раковины, они взялись за трапезу. Фьюри остался стоять, Ви уселся на стул. Кухня представляла собой приятное сочетание новизны и старины, приборы были сделаны по последнему слову техники, балки над головой и старые окна, создававшие впечатление, что они тут – с возведения фундамента.

– У нас есть какие–нибудь пророчества, о которых я не знаю? – спросил Ви.

– Тебе известно все, что знаю я.

– Комплименты пошли.

Опустошив тарелку, Ви закурил вторую.

– Значит, я поговорю с Рофом.

– Знаешь, я почти не имел дел с твоей мамэн. Она меня особо не любила… не мудрено, я же все разрушил.

– Спроси у Избранных. – Поднявшись, Ви отнес тарелку к раковине. – Не думаю, что они с тобой согласятся. Для них ты освободитель.

Фьюри издал непонятный звук, который мог означать что угодно, и Ви взял пустую тарелку брата и повторил путь до раковины.

– Где у вас посудомойка?

Фьюри встряхнулся, сосредотачиваясь.

– А… прости, у нас ее нет. Я все помою.

– Хорошо. Мне не платят за мытье посуды. – Ви поднял проклятую руку в перчатке. – Если, конечно, ты хочешь, чтобы я испепелил твою раковину…

– Эм, Вишес?

Ви повернулся спиной к раковине. Фьюри изменил позу, прислонившись к столу возле газовой плиты, скрестив руки на груди и ноги – обе, из плоти и протез – в лодыжках. Он хмурился, разноцветная копна волос, переброшенная через плечо, напоминала лучи рассветного солнца.

– Что тебе нужно? – спросил Ви. – Говори, я помогу.

– А если речь о прощении? – Ви отшатнулся, и Фьюри продолжил тихо: – Я чувствую в этом свою вину.

– В чем?

– В том, что твоя мать оставила расу. – Запрокинув голову, он, казалось, смотрел сквозь потолок и крышу на небеса. – Если бы я не появился, не полюбил Кормию и не освободил всех Избранных… может, Дева–Летописеца осталась бы с нами, как думаешь?

– Черта с два. – Ви жестко посмотрел на брата. – Ты здесь не при чем. Она сама решила исчезнуть. Никто не подставлял дуло к ее виску. Проблема в том, что ее задницу перестали целовать, поэтому она решила бросить расу, которую сама же создала. Это – ее косяк, не твой, мой, моей сестры или кого бы то ни было.