Воровка
Шрифт:
Сола посмотрела на него, прищурившись.
– Я вполне справлялась без чужой помощи.
– Готова поставить свою жизнь на это? Жизнь бабушки? Чем нас больше, тем лучше.
– Ты действительно хочешь, чтобы я осталась с тобой, руководствуясь собственной выгодой?
– Мне все равно.
Она покачала головой.
– У тебя нет гордости.
– Нет. Совсем нет. Нет, когда дело касается тебя.
Сола подошла к шторам, которые он не позволил ей раздвинуть. Господи, она словно жила в доме, полном вампиров, все щели
Смотря на непроницаемую ткань – ведь сквозь нее не получится – она попыталась представить ситуацию, в которой они переезжают всей стаей, Эссейл, ее бабушка, два кузена, Маркус и она сама.
Повернувшись к нему, Сола долго смотрела на Эссейла, взвешивая все за и против. Он был прав, сила в числе. И он по–прежнему был очень слаб, рубашка висела на его хрупком теле, и была заправлена в чересчур свободные брюки из твила.
В мыслях она слышала его слова о том, что он стыдится. Потом она вспомнила, как он впервые открыл глаза, и она увидела лишь красные белки…
Столько страданий.
– Ты завяжешь с наркотиками? – требовательно спросила она, гадая, сможет ли она поверить его ответу.
– Да. Марисоль, клянусь своей жизнью. Я больше никогда не буду употреблять наркотики… я слишком хорошо усвоил этот урок.
Дерьмо, подумала Сола.
Она пожала плечами спустя, казалось, целую вечность.
– Поймаю тебя на лжи или с кокаином, и уйду. Я не стану делать поблажки, придумывать тебе оправдания, или притворяться, что уходя, захочу оглянуться назад. У тебя всего один шанс. Мы поняли друг друга?
Поднимаясь, он тут же кивнул.
– Я понимаю и принимаю твои условия.
– И она заставит тебя принять веру. Моя бабушка не шутит… И тебе придется выучить испанский и/или португальский. Она научит тебя, нравится тебе это или нет.
– Марисоль…
Когда голос Эссейла дрогнул, она подошла к нему и обняла исхудавшее тело. Он прошел через ад, и медицинский персонал определенно считал, что он не выкарабкается… Сола хотела знать правду изначально, но он был прав, она бы вряд ли приехала, если бы речь шла о том, что он не справляется с наркозависимостью или сходит с ума.
И было неприятно признаваться в этом. Вроде как рак – благородная болезнь, а если биохимические реакции твоего организма сговорились с наркотиками и привели к могиле, это было недостойно сочувствия, поддержки и понимания.
– Мне жаль, – выдохнул Эссейл в ее волосы.
– Мне тоже. И я люблю тебя.
Ощущая дрожь, прокатившуюся по его телу, она почувствовала, что поступила правильно: он испытывал облегчение, потому что так же сильно не хотел терять ее, как и она – его.
– Я хорошо позабочусь о тебе и твоей бабушке, – сказал он хрипло.
Отстранившись, Сола серьезно посмотрела ему в глаза.
– Эта улица – двухсторонняя. Я – не дама в беде, которая нуждается в спасении.
– Да, – пробормотал он. – Очень нужна.
Сола улыбнулась.
– Я же говорила тебе.
– Говорила. И это ужасно заводит. Не хочешь подняться наверх и покомандовать мной еще?
Она снова прищурилась.
– Скажи «пожалуйста».
– Пожалуйста…
Глава 36
Было почти четыре часа следующего дня, когда Витория приехала в галерею и узнала о допущенной ошибке. И, к несчастью, она вычислила свой промах в присутствии полицейских.
Войдя через черный вход, она кивнула сотрудникам галереи, разбившимся на громкие, встревоженные группы. В этот день они почти не работали, но учитывая произошедшее, она спустила им все с рук.
Войдя в выставочный зал, Витория мгновенно определила личность мужчины, стоявшего перед шарообразной скульптурой рожающей женщины.
– Должны быть, вы – детектив Де ла Круз? – спросила она, подойдя к мужчине.
Он повернулся к ней и, казалось, испытал облегчение, получив возможность отвлечься от «произведения искусства».
– Совершенно верно. Витория Бенлуи?
– Это мое имя. – Она знала, что правильней ответить «Это я», но подобная фраза казалась ей чересчур обывательской. – Чем могу быть полезной?
Он раскрыл кожаный кошелек, показывая удостоверение, на котором было написано «Детектив Хосе Де ла Круз, расследование убийств», и медный жетон. Потом протянул руку.
– Вы могли бы уделить мне несколько минут?
Мужчине было за сорок, и она прониклась к нему симпатией за одно имя, пусть они и стояли по разные стороны закона. К тому же у него были приятные темные глаза. Одежда – простая, спортивный пиджак и профессиональный образ без галстука, но не скучный, и Витория удивилась тому, что он не носил теплое пальто или парку при таком жутком холоде. Несмотря на теплое послеобеденное солнце, когда она вышла из «Бентли» своего брата, то за короткий отрезок от двери автомобиля до входа в галерею мгновенно промерзла до самых костей.
– Разумеется, детектив. – Она пожала ему руку. – Что случилось?
– Я расследую убийство, совершенное прошлой ночью.
– О, Боже. Вы о Марго? Я видела новости по ТВ. Какая трагедия! Как могло произойти нечто подобное в столь безопасном районе?
– На самом деле, как правило, жертва знает своего убийцу.
– Так страшно. – Краем глаза она отметила, что двое продажников вышли из зоны для персонала и сейчас наблюдали за ними. – Скажите, чем я могу помочь?
– Что ж, мы уже поговорили с сотрудниками… о том, когда Марго уехала с работы и с кем могла быть. Они рассказали, что вы совсем недавно взяли на себя управление бизнесом?