Воровка
Шрифт:
– Во внешнем мире. Налаживают связи. Строят отношения с теми, кого встречают в Доме для Аудиенций, в интернете, во время работы. Откуда уверенность, что одна из них не забрала талмуд, для собственного использования или для кого–то еще?
Фьюри скрестил свои огромные руки на груди… и Ви был абсолютно уверен, что не будь брат джентльменом, то зубы Ви уже давно бы повылетали от мощного удара в челюсть.
– Мои Избранные никогда бы не сделали того, что может поставить под угрозу расу.
– Подумай сам. – Ви вскинул ладони в жесте все–остынь. –
В восемь часов того же вечера Витория припарковала «Бентли» своего брата на парковке примерно в семи кварталах от галереи. Парковка была платная, хотя оплаты не требовалось, потому что на часах уже далеко после шести, и перед тем, как открыть водительскую дверь, она накинула капюшон своей черной толстовки и застегнула парку, которую надевала, чтобы не замерзнуть, взбираясь на гору. Она взяла паузу, чтобы проверить свой телефон, а затем вышла и наклонила голову вниз, укрывая лицо от холодных хлопьев.
Уходя, она оставила дверь открытой, а брелок на центральной консоли.
Жаль, ей не с кем было поспорить о том, сколько времени потребуется для угона «Flying Spur». Да, погода мерзкая, и людей на улицах меньше, чем обычно, следовательно, и воришек тоже. Но это седан стоимостью две с половиной сотни долларов. Прохожий наркоман или кто–то другой воспользуется удачей. Такова людская природа.
Витория шла очень быстро, засунув руки в карманы парки, которая добавляла ей объем, не поднимая головы, так что лицо было почти полностью укрыто капюшоном.
Она уходила все глубже и глубже в центр города... пока, несколько кварталов спустя, не добралась до моста, что перекинулся через реку.
Под многочисленными съездами и подъемами на мост, которые переходили в четырехполосную магистраль, что пересекала реку, располагалась огромная преисподняя… и Витория, не сбавляя скорости, вошла в эту темноту. Здесь порывы ветра сошли на нет, и снег не падал на твердую, замерзшую грязь. Бездомные, закутанные в грязные одеяла, словно в коконы, усеяли голый ландшафт, и их тела были похожи на кратеры на поверхности Луны под названием «Бедность». И повсюду сквозняк гонял грязные обрывки газет, они плясали между пустых алкогольных бутылок, словно беззаботные дети.
Над головой монотонно гудел трафик, тяжелые легковые и грузовые машины время от времени выдавали хриплый гудок или пронзительный звук сирены.
Витория прошла до самой дальней стороны, где шоссе отрывалось от земли и начинало подъем, и разделение на две плоскости создавало укрытое пространство.
Он уже был там.
Стритер ждал именно там, где они договорились встретиться, его огромное высокое тело было в той же одежде, что и во время их арктического путешествия. Когда она подошла, он выкинул сигарету на землю и выдохнул:
–
Она выстрелила в него дважды. И оба раза прямо в грудь.
Глушитель прекрасно справился со своей задачей: звук падения тела Стритера был и то громче, парень грузно рухнул прямо на землю.
Два шага, и она приблизилась к нему. Он ловил ртом воздух и поднял руку, будто хотел прогнать ее, а другой схватился за грудь.
Она всадила пулю ему в лоб и последнюю в горло.
Затем Витория снова спрятала оружие за пояс зимних штанов и ушла, низко опустив голову, засунув руки в карманы.
Она шла, чувствуя тепло ствола, упиравшегося в ее тело, и думая, как ни странно, о том, когда она в последний раз занималась сексом. Прошло много времени с тех пор, как что–то твердое и горячее прижималось к низу ее живота. Слишком много – частично потому, что там, дома, с этим нужно было соблюдать осторожность. Здесь у нее такой проблемы не будет.
Но не сейчас об этом надо думать. Теперь она должна была продолжить свой план на вечер.
Она бы предпочла сесть на автобус или метро, чтобы вернуться обратно в галерею. Такси было бы предпочтительней. Но она не могла рисковать, вдруг кто–то запомнит ее или захочет заговорить. Поэтому она вышла из–под моста и слилась с городской улицей.
Теперь снежинки снова падали на нее, и дыхание выходило из легких клубками, как дым от из трубы локомотива.
Прошло почти сорок пять минут, прежде чем галерея появилась в поле зрения, и Витория сознательно обошла задний вход стороной. Вместо этого она прошла через главный, как будто была постоянным клиентом. Благодаря де ла Крузу она знала, что по какой–то причине ее брат не установил камеры наблюдения над основным входом. Опять же, его партнеры по незаконному бизнесу входили через черный, – и Рикардо, конечно, никогда не собирался передавать записи с камер безопасности в полицию.
Нет, после дальнейших размышлений, Витория была готова поспорить, что он хранил их для своих собственных нужд, в качестве страховки на случай, если у кого–то возникнут особо яркие идеи.
Она и уходила через главный вход. И не включила охранную сигнализацию.
Таким образом не останется никаких записей о том, что она покидала помещение и возвращалась обратно. И с этой целью она очень аккуратно обошла поле обхвата камеры, которые контролировали пространство галереи, до двери в офис Рикардо.
Еще одно преимущество от просмотра записей, которые Де ла Круз показал ей столько раз, – Витория выяснила, где находились слепые зоны.
Соответственно, она направилась в темный, недосягаемый для камер угол и переоделась в офисную одежду, которую оставила там ранее. Затем спрятала парку, зимние штаны, толстовку и пистолет в полую часть трехмерной скульптуры мухомора. После обошла помещение по кругу, так, чтобы незамеченной пройти в помещения... только для того, чтобы показаться оттуда в своем пальто и сумкой в руке.