Воровской общак
Шрифт:
2
Руслану приснилось, что его везут на кладбище, уложив на невероятно громыхающую, раздолбанную телегу, колеса которой вихлялись из стороны в сторону, наезжая на камни и рытвины. Он был еще жив, но его решили похоронить, и это было ужасно.
— А! — завопил он, силясь приподняться, чтобы спрыгнуть с телеги. — А! А!
— Тихо, тихо, — донесся до него ласковый голос.
Он открыл глаза и увидел, что Рита тоже не спит а, подперев щеку ладонью, смотрит на него, лежащего рядом. Свободной рукой она гладила
— Ты чего? — спросил он.
— Смотрю, — просто ответила она.
Занимался рассвет. За окном стонали голуби, откуда-то доносились приглушенные звуки музыки. Кажется, это была ария из оперы.
— Какому-то старичку не спится, — сказал Руслан, прислушиваясь.
— Или старушке, — предположила Рита. — Жаль, что я не знаю, как называется эта музыка.
— Нравится?
— Нет. Но я могла бы скачать ее и слушать, когда захочется вспомнить эту ночь.
— Зачем вспоминать, если таких ночей может быть еще много? — не понял Руслан.
Рита не ответила. Только снова провела пальцами по его волосам, мечтательно и задумчиво.
— Хорошо, что я решилась тебя пригласить, — тихо произнесла она.
— Очень хорошо, — согласился он. — Я об этом и мечтать не мог.
— Только не говори, что влюбился в меня без памяти. Не люблю, когда врут.
— Ты ведь тоже в меня не влюбилась с первого взгляда?
— Не знаю. Может быть.
— Хочешь сказать, что любишь меня? — недоверчиво спросил Руслан.
— Это было бы ужасно, — сказала Рита.
— Ну да, я ведь не герой твоего романа!
— Мой роман еще не написан.
— Это все красивые слова, — начал заводиться Руслан. — На самом деле все проще.
— Да? Ну-ка, попробуй объяснить.
— Тебе подавай женишка с незапятнанной биографией, чистенького, благовоспитанного, без вредных привычек… — Назло Рите, Руслан встал с постели в чем мать родила, сходил за сигаретами, закурил и вернулся обратно, держа бокал вместо пепельницы. — А я не такой. Рылом не вышел.
— Во-первых, насколько мне известно, — заговорила она, — настоящим ворам нельзя жениться и заводить детей.
— Почему обязательно жениться. Разве все дело в штампе в паспорте?
На это Рита ничего не ответила. Просто продолжила оттуда, где ее перебил Руслан.
— Во-вторых, — сказала она, — у тебя не рыло, а очень даже симпатичное лицо, которое мне нравится. Но…
Не договорив, она тоже сходила к столу и вернулась с дымящейся сигаретой и бокалом, на дне которого плескались остатки вчерашнего шампанского. У Руслана, наблюдавшего за ней, перехватило дух. Желание спорить пропало, сменившись совсем другим желанием.
— Ты сказала «но», — напомнил он, заставив себя оторвать взгляд от обнаженного тела рядом.
— Я буду с тобой только при одном условии, — произнесла Рита, медленно выпуская дым изо рта.
— Что за условие?
— Ты должен начать новую жизнь.
— Это как? — игриво осведомился Руслан, решивший обратить разговор в шутку. — Вверх-ногами
— Нет, — серьезно ответила Рита, — ходить можно нормально. И жить нормально. Понимаешь, о чем я говорю?
Разумеется, Руслан понимал. Но из принципа заявил, что нет, и тогда последовало разъяснение:
— Жить нормально, это значит жить по человеческим законам. Не по воровским понятиям. Честно зарабатывать, честно тратить…
— И штамп в паспорте, — напомнил Руслан, кивая.
— Да, — с вызовом сказала Рита, — и штамп. Для тебя, может быть, это не важно, а для меня — очень даже. Потому что я хочу, чтобы у меня был муж, а у моих детей — отец. Разве я многого хочу?
— Нет.
— Тогда каков будет твой ответ?
— Простой, — сказал Руслан. — И прямой. Я не подхожу под твои мерки. Я вообще ни в какие мерки не вписываюсь. Да, я готов соблюдать некоторые правила, но только те, которые меня устраивают. А еще больше мне хочется самому их устанавливать. Вот такой я человек, устраивает это тебя или нет. — Руслан, который до сих пор адресовал свой монолог стенки, в которую смотрел, повернул голову к Рите. — Я так понимаю, что не устраивает. — Он положил руку на ее теплое плечо. — Но меня не переделаешь. Так уж я устроен, извини.
— Я это сразу поняла, — призналась она печально. — Но решила проверить. Всего одна ночь, сказала я себе, и все станет предельно ясно. Так и вышло. — Рита тоже повернулась, чтобы посмотреть в глаза Руслану. — Я тоже буду с тобой откровенной. Больше между нами ничего не будет.
— Это твое решение, — сказал он. — Я его принимаю. Но хочу, чтобы ты знала. Я тебя все равно помнить буду. Долго.
— Хорошо, что не вечно.
— Почему?
— Потому что тогда бы я тебе не поверила, — сказала Рита, криво улыбаясь. — А так приятно. Ты помни меня, мой хороший. И я тебя буду помнить. — Ее голос звучал взволнованно и торжественно, словно она присягу давала. — Но вместе мы не будем. Никогда.
— Твое решение, — повторил Руслан, встал и начал собираться.
Через десять минут он был готов к выходу. Осталось только обуться, чем он и занялся.
— Такой ты мне и приснился сегодня ночью, — сообщила Рита, прислонившаяся к дверному косяку.
Она набросила на себя рубашку, но выглядела в ней не менее соблазнительно, чем голой.
— Какой? — спросил Руслан, отведя взгляд.
— Сосредоточенный. Отстраненный. Холодный. Ты ушел, а я осталась в темноте, и так плакала, так плакала.
— Но это ведь был только сон, правда?
— Конечно, — подтвердила Рита. — В жизни я не заплачу.
Ничего не сказав на это, Руслан закончил обуваться, потоптался неловко в прихожей, наклонился к Рите. Хмурясь, Рита подставила щеку для поцелуя, отстранилась и слегка подтолкнула его к двери:
— Все, уходи.
— Позвонить вечером? На тот случай, если ты передумаешь?
Она отрицательно мотнула головой, отчего ее волосы метнулись из стороны в сторону.
— Ни звонков, ни встреч, ничего.