Воровской общак

Руслан захлопнул дочитанную книгу и посмотрел на обложку, чтобы запомнить автора. Ловко пишет этот Жора Курский! И жизнь воровскую, видать, знает не понаслышке. Глядишь, на склоне лет Руслан тоже тиснет бандитский роман, а может, и не один. Чем черт не шутит?

Мысль вызвала усмешку на его выразительном, красивом лице, слегка попорченным шрамом на верхнем веке. Из-за этого левый глаз Руслана казался меньше правого и был скошен вниз. В остальном молодой вор отличался завидной внешностью. Во

Свою романтическую кличку он получил благодаря своим светлым, жестким волосам, пытавшимся курчавиться, несмотря на короткую стрижку. Дело было в камере пересыльной тюрьмы, где один босяк, заинтересовавшись внешностью молоденького и явно неопытного парнишки, поманил его пальцем:

— Эй, блондинчик! Хиляй сюда.

Новичок даже глазом не повел в его сторону.

— Тебе говорят, блондинчик, — повысил голос босяк. — Иди, покажу кое-что.

— Сам любуйся своим кое-чем, — был ответ. — И заруби себе на носу: я не блондин, я русый.

Состоялся жестокий, но честный поединок, в результате которого босяк лишился двух зубов и убежденности в том, что всякий смазливый новичок является его потенциальной добычей. Ну а Руслан приобрел кличку, видоизменявшуюся по мере того, как менялся его статус среди сидельцев. Сперва он был Русым, потом некоторое время ходил Русаком и, наконец, стал Русланом.

Пять лет пролетели не то, чтобы незаметно, но все же быстрее, чем думалось, когда впаяли срок. За эти годы Руслан многое понял, многому научился, многое для себя решил. Искать какую-нибудь унизительную работу, на которой пришлось бы ишачить на «дядю» за подачку, он, разумеется, не собирался. Затевать собственный бизнес и становиться «комерсом» тоже не входило в его планы. Деньги — не самое главное в этой жизни. Куда важнее такие понятия как свобода, честь, дружба.

Его лучшими корешами на свободе были Головастик и Баркас, которые судимостей пока не имели, но имели полное представление о понятиях, по которым следует жить правильным пацанам.

Головастик был совсем еще молодой парень, недавно откосивший от срочной службы. Лицо у него было почти детское, излишне округлое и белое, как сдобное тесто. Для солидности он уже несколько недель отпускал усы, но получались они белесые, почти незаметные, поэтому Головастик украдкой затемнял их с помощью горелых спичек.

Баркас в подобных уловках не нуждался. Ему недавно стукнуло двадцать семь, в сущности он был матерым мужиком с щетинистым лицом, волосатой грудью и кривоватыми ногами, косолапящими при ходьбе. Ударом кулака Баркас валил с ног любого противника. Потом, правда, доставалось и ему, потому что в драке он был нерасчетлив и терял голову от злости и боли. А вот Головастик подраться не только любил, но и умел. Руслан неоднократно убеждался в этом за годы их дружбы.

Сам он обладал недюжинной силой, однако заметил, что во время отсидки сделался не таким мускулистым и жилистым, как прежде. Сказывался малоподвижный образ жизни, отсутствие витаминов, привычка подолгу спать, тем самым сокращая время, оставшееся до «звонка». Чтобы вернуть себе прежнюю форму, Руслан целый месяц старался соблюдать жесткий режим и вести спортивный образ жизни. Он ограничивал себя в куреве, мало выпивал, по утрам качался и отжимался, даже записался в плавательный бассейн. Но сегодня Руслан решил оттянутся по полной программе. С завтрашнего дня ему предстояло подыскать себе и корешам какое-нибудь дельце, способное обеспечить их деньгами. Перед этим следовало хорошенько отдохнуть. Чем друзья и занялись вплотную.

Для начала они решили покататься по городу на тачке Руслана, доставшейся ему незадолго до того, как он загремел на нары. Это был довольно приличный «Ситроен» белого цвета, с оскаленным черным барсом на капоте. Разумеется, «Ситроен» в свое время угнали, а потом перебили номера, но Руслана это абсолютно не смущало. Главное, что у него были колеса и они крутились. Руслан любил промчаться на предельной скорости по ночному городу, врубив музон погромче. Конечно, этим он не злоупотреблял, потому что понимал, как это может мешать мирным гражданам, отдыхающими перед тем, как снова и снова проснуться лишь для того, чтобы отправиться ишачить на какого-нибудь дядю или на целое скопище «дядей», именующих себя государством. Но иногда оторваться все же хотелось, и тогда Руслан отрывался.

— Где осядем? — спросил он, перекрикивая шансон, несущийся из мощных динамиков.

— А без разницы, — отозвался Баркас, успевший, видимо, проглотить жменю своих заветных таблеточек, а потому немного скучный и очень расслабленный.

— Давай в «Манхэттен» наведаемся, — предложил Головастик.

Руслан подумал, что из этого ночного клуба они выйдут с пустыми карманами, но это даже хорошо. Быстрее дельце провернут. Потому что без денег порядочным пацанам сидеть не пристало.

— «Манхэттен», так «Манхэттен», — сказал он, выворачивая на широкий и почти пустынный проспект Ленина. — Только с завтрашнего утра сухой закон вводится. Делу время, потехе час.

Чтобы все его услышали и потом не отмазывались, он выключил музыку.

— Я — за, — сказал Головастик, сидевший в гордом одиночестве на заднем сиденье.

— Без вопросов, — сказал Баркас и принялся разминать пальцы, щелкая суставами.

Руслан терпеть не мог эту дурацкую привычку товарища. Он хотел предложить ему перебраться назад и там хоть пальцы ног выкручивать, но не успел, потому что «Ситроен» подрезала черная, хищная «Мазда», выскочившая неизвестно откуда. Если бы Руслан не успел вовремя ударить по тормозам, то кое-кто этой ночью отправился бы не в «Манхэттен», а прямиком в травматологию.

— Вот падла! — возмутился Баркас, держась за ушибленный нос. — Он что, слепой?

— Крутой, — возразил Головастик. — Или таковым себя считает.

Руслан молча прибавил скорости, почти поравнялся с черной «Маздой» и несколько раз ударил кулаком по клаксону: «фа-фа!»

Этим бы он и ограничился, если бы не вызывающее поведение лихача. Вместо того, чтобы признать свою вину, он опустил затемненное стекло и высунул наружу руку, изображающую интернациональный знак «факью».

— Блин! — воскликнул Баркас, окончательно вышедший из своего созерцательного транса. — Да я ему этот палец оторву, на хрен!

Руслан снова промолчал. Холодно глядя своими немигающими серо-голубыми глазами на «Мазду», он резко утопил педаль газа. Взревевший «Ситроен» обошел нарушителя правил дорожного движения, некоторое время двигался параллельным курсом, а потом принял вправо. Таким образом, Руслан тоже подрезал обидчика. Тому это не понравилось. Вынужденный резко затормозить, он высунулся в окно с проклятиями.

Руслан, вместо того, чтобы уехать, остановился. Он был воспитанным человеком, а воспитанный человек не станет делать вид, что он не замечает, когда к нему обращаются.