Восемь миллионов способов умереть
Шрифт:
— Думаю, он не из тех, кто действует на расстоянии.
— Тогда все у нас в порядке. А пуленепробиваемый жилет надели?
— Да.
— Знаете, здорово помогает! Хотя, конечно, от сильного прямого удара ножом не всегда может спасти. Но мы ведь не собираемся подпускать его к вам близко. Мы считаем, что если он вышел на охоту, то совершит нападение где-нибудь на пути из бара к вашей гостинице.
— Я того же мнения.
— Ну, и когда вы собираетесь бросить ему перчатку?
— Через несколько минут, — ответил я. — Вот только кофе допью.
— Посидите, — заметил он, поднимаясь. — Можете
Он вернулся к стойке. Я допил кофе, встал, прошел в туалет. Еще раз проверил револьвер и убедился, что все четыре патрона на месте, там, где им полагается быть. Я мог бы попросить Деркина дать мне еще пару патронов, чтобы заполнить барабан полностью. А еще он мог бы дать мне оружие понадежнее, более крупного калибра. Но он понятия не имел, что у меня есть этот маленький револьвер, а я вовсе не хотел говорить ему об этом. И потом, судя по всему, мне вообще не придется стрелять. Убийца должен попасть прямо к нам в лапы.
Но только так никогда не бывает.
Я расплатился по счету. Дождь почти перестал. Я посмотрел на «меркурий», потом — на окна зданий напротив, через улицу. Интересно, где они там посадили своих снайперов? Впрочем, не важно. Сегодня ночью для них никакой работы не предвидится. Похоже, наша рыбка не заглотнула наживку.
Я дошел до Пятьдесят седьмой улицы, стараясь держаться поближе к краю тротуара — на случай, если он засел где-нибудь в подворотне или подъезде. Шел медленно, в глубине души надеясь, что был прав и что наш «друг» не предпримет попытки нападения с расстояния. Потому что пуленепробиваемый жилет не всегда может остановить пулю. И уж ничто не может защитить человека от прямого попадания в голову.
Но это все не важно. Его здесь не было. Черт его знает, где он там прячется!
И тем не менее, войдя в гостиницу, я с облегчением перевел дух. Я был разочарован и одновременно обрадован.
В вестибюле торчали трое в штатском. Вычислить их не составляло особого труда. Я ненадолго задержался, осматриваясь, и вдруг увидел, что вошел Деркин. Подошел к своим, о чем-то пошептался с ними, потом направился ко мне.
— Мы засветились, — сказал он.
— Похоже на то.
— Дьявольщина! — буркнул он. — Но ведь мы не оставили почти ни одной лазейки, перекрыли все входы и выходы. Должно быть, учуял что-то, мерзавец, а вот как — ума не приложу. А может, еще вчера улетел домой, в свою задрипанную Боготу? А мы расставили тут ловушки для человека, который уже на другом континенте.
— Возможно.
— Во всяком случае, спокойно отправляйся спать. Если, конечно, не слишком, взвинчен, чтобы уснуть.
Пропусти пару рюмашек — и вырубишься сразу часов на восемь.
— Хорошая мысль!
— Ребята проторчат внизу весь вечер. Ни посетителей, ни новых жильцов. Пожалуй, все же оставлю одного дежурного на ночь.
— Думаешь, это необходимо?
— Думаю, не повредит.
— Ну, как знаешь.
— Мы бросили на это дело свои лучшие силы, Мэтт! И обедня того стоила, если бы удалось выкурить эту тварь. Потому что только одному Богу известно, удастся ли прочесать этот город и найти торговцев изумрудами. Может, и повезет, а скорее всего — нет.
— Понимаю.
— Ну ничего. Рано или поздно мы все равно эту
— Ясное дело.
— Ладно, — сказал он и немного замялся. — Так ты это, пойди поспи как следует. Лады?
— Хорошо, не волнуйся.
Я поехал на лифте. «Ни в какой он не в Южной Америке, — думал я. — Да это же ясно, как Божий день, что ни в какой он не в Южной Америке! Он здесь, в Нью-Йорке, и будет убивать снова, потому что ему это понравилось».
Возможно, он занимался этим и раньше. А может, убив Ким, впервые словил кайф. Ему понравилось, и он снова займется кровопусканием, и в следующий раз ему уже не нужен будет предлог. Просто жертва, комнатка в каком-нибудь мотеле и верное мачете в руках.
«Выпей пару рюмок», — посоветовал Джой.
А мне совсем не хотелось пить.
Десять дней! Вот улягусь спать трезвым, как стеклышко, и будет ровно десять дней.
Я достал револьвер из кармана и сунул его в ящик стола. Нащупал в другом кармане браслет из слоновой кости и положил рядом с револьвером. Он все еще был завернут в бумажное полотенце из кухни Ким. Снял слаксы и пиджак, повесил их в шкаф, потом снял сорочку. Освободиться от пуленепробиваемого жилета было не так-то просто, а уж носить его — просто мука. Я знал, что именно поэтому большинство полицейских предпочитают обходиться без жилетов. С другой стороны, кому охота схлопотать пулю.
Я все же стащил с себя эту штуковину и бросил на туалетный столик, в ящике которого лежал револьвер. Да, нечего сказать, жилетик этот — вещь очень удобная, к тому же довольно теплая. Я просто взмок под этой тяжестью, и на майке, в подмышках, проступали темные круги. Я снял майку, трусы и носки, и тут что-то щелкнуло или звякнуло... Во мне словно сигнал тревоги сработал. Я обернулся и увидел, как распахнулась дверь ванной комнаты...
Он заполнил собой дверной проем — крупный самец с оливковой кожей и бешеными глазами. Он был абсолютно голый, как и я, и держал в руке мачете со сверкающим лезвием длиною в фут.
Я бросил в него жилет. Он взмахнул ножом и отшвырнул жилет. Я успел схватить револьвер из ящика и одновременно метнуться в сторону. Лезвие описало в воздухе дугу. Он промахнулся. Снова поднял руку с мачете — и тут я выстрелил прямо ему в грудь. Четыре раза подряд.
Глава 31
Линия метро «LL» начинается на Восьмой авеню, пересекает Манхэттен в районе Четырнадцатой улицы и обрывается где-то у черта на куличках, в Кэнарси. Первую остановку поезд делает по ту сторону реки, в Бруклине — на углу Бедфорд-авеню и Северной Семидесятой. Я вышел и шагал пешком, пока не нашел его дом.
А нашел я его не сразу, так как пару раз свернул не туда, куда надо, но погода располагала к прогулке. Сияло солнце, небо было ясное и безоблачное, и, как мне показалось, даже потеплело.
Справа от гаража высилась массивная дверь без окошка. Я позвонил в колокольчик, но ответа не получил, к тому же и звонка внутри слышно не было. Ах да, кажется, он предупреждал, что отключил звонок... Я снова дернул за колокольчик — тот же результат.
К двери был прикреплен медный молоточек, и я воспользовался этим. Безрезультатно! Тогда, сложив руки рупором, я заорал: