Восемь пуль людоеду
Шрифт:
Он вышел на ринг и огляделся. Казалось, что все смотрят на него, а впрочем, так оно и было. Вон мальчишки, все еще машут руками и орут, но он уже не обращает на это внимание. Он полностью готов к бою. Ага, а вот и отец – тоже машет ему рукой. Должно быть, он специально отпросился с работы, чтобы увидеть финальный бой. А вот и Ирка. Только что пришла. Лезет сквозь толпу и что-то кричит. Ладно, сестренка, потом все выскажешь, сейчас не до тебя.
Слева толпа зашевелилась, расступаясь. Савин идет. Роста он невысокого, его светлая
Он снова посмотрел направо, где бесновались его болельщики. Ирина уже пробилась сквозь толпу, она была уже почти в первом ряду и что-то кричала, пытаясь оттолкнуть с дороги грузного и неповоротливого дядю Ваню, отца Костика Жмыхова. Разобрать смысл слов Тошка был не в состоянии, сначала он пытался прислушиваться и даже приставил перчатку к уху и крикнул, не слыша самого себя: «Что?!», а потом махнул рукой. «Потом, Ирка. Не до тебя…»
Он похлопал себя перчатками по голове, взлохматив коротко остриженные волосы, и повернулся к противнику, пытаясь дружелюбно улыбаться, как и положено участнику соревнований.
– Поприветствуем друг друга, – предложил рефери и отечески похлопал но спинам обоих мальчишек.
Но Тошка его не услышал. Он уже и не улыбался, а руки его так и замерли на уровне головы.
Напротив него, всего в каком-то метре, стоял Плохиш. Он гоже не мог отвести глаз от своего противника, и тоже не двигался.
«Вот мы и встретились», – подумал Тошка. И понял вдруг, что больше не волнуется. Исчезло волнение, словно его и не было. Он даже забыл, что находится на ринге, что вокруг толпа народа и что здесь вовсе не место для выяснения личных отношений. Вокруг уже никого не было – лишь он и Плохиш.
Он медленно огляделся. Ему казалось, что кругом стоит полная тишина – мальчишки молча размахивали руками и открывали рты, словно рыбы, и только Ирина уже не кричала, просто смотрела на него странным взглядом, одним из тех, от которых у Тошки мурашки ползли по спине. Глядя на сестру, он кивнул: «Я все сделаю как надо, не беспокойся». Ирина не отводила от него глаз, и в какой-то момент Тошке показалось, что она отрицательно качает головой. Тогда Тошка небрежно скинул со своего плеча руку рефери и подошел к канатам. Роман Макарович тут же кинулся к нему.
– В чем дело, Антон? Ты хочешь что-то сказать?
– Да, хочу, – сказал Тошка.
– Что?
– Бой надо отменить.
Роман Макарович отпрянул и вытаращил глаза.
– Отменить? Ты что говоришь, Антон? Зачем отменять? Почему?!
– Так надо. .
– Ты с ума сошел! Это же финал! – Роман Макарович помолчал, не находя слов. Потом наконец нашел: – Ты что, испугался? Брось, я никогда этому не поверю! Не надо бояться, злись, Антон, злись!
– Да я не боюсь, – Тошка поморщился. – Дело не в этом.
– А в чем же тогда?
Тошка вздохнул. Сказал с расстановкой:
– Если бой не отменят, я его убью.
– Что? – Тренер опешил. Лицо у него непонимающе вытянулось, на мгновение окаменело, а затем его сломала широкая улыбка.
– Тошка, не дури! Что за смешные отговорки? Не бойся, малыш, задай ему перца!
Тошка вздохнул.
– Ну, хорошо. Вы не оставили мне выбора. Но только не говорите, что я не предупреждал.
Он вернулся в центр ринга. Рефери смотрел на него удивленно – впервые в его практике боксер отказывался приветствовать своего противника. А впрочем, это личное дело боксера.
– Бокс! – скомандовал рефери, взмахнув рукой.
Плохиш сразу закрыл лицо перчатками – лишь маленькую щелочку оставил для обзора – и запрыгал, постепенно отступая. Тошка даже не поднял рук.
– Боишься, – сказал он, усмехаясь. – И правильно делаешь, Плохиш, – тебе самое время бояться. Потому что сейчас я тебя убью.
Рефери ничего не мог понять. И никто не мог понять, только Плохиш понял все – это было заметно по тому, как он побледнел. И вдруг кинулся вперед. Тошка пропустил удар, но Плохиш не думал, что противник даже не попытается увернуться, и перчатка прошла по лицу лишь скользом.
– Почти попал, – прокомментировал Тошка. – Плохой удар. Сразу видно, что ты мало тренировался и драться предпочитал с девчонками. Что ж, теперь попробуй подраться со мной, Плохиш!
Он сделал шаг вперед, легко отбил руку Плохиша в сторону и нанес ему удар в голову. Плохиш не успел закрыться, и его отбросило к канатам. Тошка не стал дожидаться, когда Плохиш очухается, он напрыгнул на своего врага и резким хуком сбил его с ног.
– Брэк! – крикнул рефери, выставив руку перед Тошкой, но тот не обратил на это никакого внимания. Он оттолкнул рефери, подскочил к Плохишу, который, ошалело мотая головой, пытался подняться на ноги, и серией ударов отправил его обратно на пол.
– Брэк, брэк! – кричал рефери за спиной. – Савченко, прекрати немедленно!
– Тошка, перестань! – раздался крик из-за канатов. Должно быть, тренер.
«Ну и пусть, – Тошка крепче стиснул зубы. – Я предупреждал… А теперь меня не остановить…»
Он взял Плохиша за голову, поднял с пола и крепко врезал лбом ему в переносицу. Плохиш снова упал, разбрызгивая кровь, которая потоком хлынула у него из носа. Рефери схватил Тошку за руку, пытаясь удержать, но это его только разозлило.
– Отпусти! – Тошка вырвался, снова подскочил к Плохишу и принялся бить его, не давая возможности встать.
– Получи, сука, сволочь, гад! Как ты ее бил?! Ногами? Вот, получи ногами! А теперь вставай! Поднимайся, я тебе говорю!.. Уйди! – это он крикнул судье, который предпринял новую попытку оттащить Тошку от Плохиша, но она, как и в прошлый раз, закончилась неудачей.
Тошка рывком поставил Плохиша на ноги и в два удара загнал его в угол. Плохиш предпринял было попытку уйти в глухую защиту, но Тошка не позволил ему сделать это.