Восемь знамен
Шрифт:
Когда Вард ушел, Джеймс еще раз повернулся на запад. Чжан Цзинь, державшийся у его плеча, очень нервничал — и не без причины. Казалось, им всем только что отдали приказ совершить самоубийство. Все мысли Джеймса были сосредоточены на обороне вершины холма. При наличии дисциплины, привитой Вардом солдатам в точности огня, вырисовывались контуры успеха. Но вывести бригаду вниз на равнину навстречу противнику, превосходящему по численности более чем в десять раз… Баррингтон поднял к глазам бинокль. То, что он увидел, напоминало паводок на Янцзы: вдоль реки в первых лучах солнца
Основная масса противника теперь достигла маркера, а Вард уже вел свою бригаду вниз по склону холма.
— Огонь! — прокричал Баррингтон, и двенадцать орудий прогремели в ответ. — Заряжай! — проревел он. — Огонь!
Артиллеристы были столь же прекрасно вымуштрованы, как и все подразделения этой странной маленькой армии. Снаряды, посланные вторым залпом, оказались в воздухе еще до того, как разрывы первого отгремели на земле, и уже прозвучал третий. Белый дым поднялся над батареями. Джеймс впился глазами в окуляры бинокля. Противник понес значительный урон: на равнине появились многочисленные разноцветные холмики убитых и раненых. Но они остались позади основных сил, продолжавших приближаться.
Утро разгоралось, и Баррингтон сделал шокирующее открытие. Фэншань насчитал около тридцати тысяч мятежников, однако Джеймс был уверен, что их раза в два больше. Огромное средоточие людей, абсолютно незнакомых с дисциплиной, но весьма воинственно размахивающих мечами и мушкетами на бегу, разделилось надвое и, преодолевая вязкие рисовые поля, образовало две огромные клешни, охватывающие небольшую группу людей в бело-голубой форме. Последние достигли подошвы холма и строем маршировали по дороге, сверкая на солнце штыками, точно на параде. Вард шагал чуть впереди первой шеренги. В руках у него была трость.
У Джеймса перехватило дыхание, когда тайнинская орда теперь уже полностью окружила маленькую бригаду: он не мог больше вести по ним огонь без риска попасть по своим. В это время он увидел, как бригада с безукоризненной четкостью построилась в квадрат, растекаясь с дороги на рисовые поля по две шеренги в каждую сторону. Солдаты первой шеренги встали на колено, второй — в полный рост. Мушкеты были взяты на изготовку, и обе шеренги ощетинились восемнадцатидюймовыми штыками. Вард находился в центре квадрата вместе с Берджвайном.
Тайпины с диким ревом сомкнулись вокруг своей жертвы. Зазвучали мушкетные выстрелы. Это первая шеренга встретила противника с западной дистанции в пятьдесят ярдов. Мятежники отпрянули, когда пули хлестнули по их толпе. Тем временем первые шеренги бригады поднялись с колена и сделали шаг назад, чтобы перезарядить оружие, а их товарищи в свою очередь сделали шаг вперед и опустились на колено. Раздался новый залп. Процедура повторялась раз за разом в образцово отработанном порядке. Из мушкета можно произвести только один выстрел, однако удачно выбранный боевой порядок — а благодаря муштре Варда была, кроме всего прочего, достигнута максимальная скорость перезаряжения — позволял вести непрерывный огонь. Тайпины не выдержали этого смертоносного града свинца; те же, кто прорвался через него, погибли от еще более смертоносной стали штыков.
Бой длился, вероятно, минут десять, пока тайпины не начали отступать, оставляя сотни убитых или умирающих на земле. Но Вард намеревался сломить и моральный дух противника. Еще раз с безупречной четкостью выполнив маневр, он перестроил квадрат в фалангу сверкающих штыков, и пока солдаты тайпинов старались перевести дух, сомкнутый строй пехотинцев Варда двинул прямо на генералов мятежников.
Тайпинские офицеры наблюдали, как штыки в умелых руках солдат Варда настойчиво пробивали дорогу вперед, сметая на своем пути всех, кто пытался помешать. Одновременно с флангов боевого порядка Варда солдаты продолжали вести огонь, не давая противнику обойти себя. Вожаки повстанцев развернулись и бежали, солдаты последовали за ними.
— Итак, капитан Фэншань, теперь ваш выход, — закричал Баррингтон. Он вскочил в седло и выхватил меч, чтобы галопом повести двести всадников, разящих всех вокруг.
Один из тайпинских генералов попытался остановить своих людей, но конница уже нагнала их и быстро рассеяла. Однако это случилось после того, как Джеймс и этот отчаянный генерал столкнулись лицом к лицу, ошеломленно уставившись друг на друга. Опомнившись, Джон Баррингтон лихо развернул коня и умчался прочь.
— Великий триумф. Мы показали этим негодяям, на что способны. — Берджвайн залпом выпил вино.
Вард выглядел усталым, но довольным. Бригада потеряла лишь горстку людей.
— Хорошее начало, — согласился он. — Но запомните, джентльмены, одним боем война не выигрывается. Нам еще многое предстоит. Кстати, Баррингтон, как вы считаете, они дадут нам этого Гордона?
— Господин Баррингтон. — Чарльз Гордон отсалютовал, вытянувшись по стойке смирно напротив командирской палатки. К этому моменту бригада продвинулась миль на тридцать от Шанхая вверх но реке, но Вард всегда придерживался вблизи воды, и Гордон прибыл на сампане.
— Ну вот, победе быть! — закричал Джеймс. — Рад вас видеть, капитан. Генерал Вард, разрешите вам представить Чарльза Гордона, капитана Королевских инженерных войск.
Оба несколько мгновений смотрели друг на друга, затем обменялись рукопожатиями.
— Извините, я не подготовил должного приема для вас, капитан, — сказал Вард. — Но дело в том, что мне не дали и намека, что вы приедете.
— Правительство ее величества действует по мистическим законам, — согласился Гордон. — Но ваша, как они называют, Всепобеждающая армия…
Вард усмехнулся:
— По результатам одиннадцати боев?
— Одиннадцати побед над тайпинами.
Вард как-то сразу посерьезнел:
— Так оно и было. Мы способны смести их в поле в любой момент. Даже люди Ли начинают приобретать агрессивность. Но выкурить Хуна и его людей из городов — совсем другое дело. Для этого вы здесь, Чарли. И наша первая задача — вернуть Цзэки.
Баррингтон пребывал в состоянии эйфории. Вард не походил ни на одного человека, которого он раньше встречал; Джеймс теперь понимал, почему американец привлек Джоанну. Он казался заговоренным: одиннадцать раз водил свою бригаду в самую гущу тайпинских орд, нанося сокрушительное поражение противнику, но сам не получил ни одной царапины. Да и в целом потери бригады оказались незначительными. Однако их командующий, вооруженный всего лишь тростью и всегда дерзко выставляющий себя напоказ врагу, оставался неуязвимым.