Восемнадцать с плюсом
Шрифт:
Если в городе еще не все спятили, есть шанс, что Читера довезут до больницы живым. А там много не потребуется: переливание крови и чуть сшить требуху, чтобы только дерьмо из рваных кишок не вываливалось в брюшную полость.
А дальше организм иммунного должен сам справиться. Система – лучший доктор, ей просто надо немного помочь.
Хирург, конечно – далеко не знахарь, но где же сейчас знахаря искать?..
Личная победа – иммунный Чеснок уничтожен. Уровень – 23, гуманность – низкая положительная. Получено 2 очка к прогрессу ловкости. Получено 34 очка к прогрессу
Это что получается? Читер завалил игрока с зеленой человечностью? Спасибо, что Система сочла действия противника агрессивными, не снизила этот показатель.
И вообще, нехорошо получилось. С высокой вероятностью можно предположить, что в мотель приехала нормальная команда из нормальных людей. Читера они перехватывали на всякий случай, ведь никогда не помешает узнать, на кого нарвались. Несколько рутинных вопросов, и могли спокойно разойтись миром.
С другой стороны, кто знает, насколько они нормальные? За Читером уже всякие личности пытались охотиться, в том числе, народ с зелеными показателями человечности.
В любом случае, что сделано, то сделано.
Глава 2
Жизнь шестая. Кровавое мракобесие
Получен негативный эффект — длительное беспамятство. Вы находитесь на кластере 364-59-147. Регион – Степи Междуречья. Текущее количество возрождений — 94 жизни (минус 5 от стартового). Текущие задания: выжить, искать, узнать тайное, помочь, задать правильный вопрос, найти игрока Няша. Текущий статус – возврат в игру. До окончания действия длительного беспамятства осталось шестьдесят четыре секунды, срок может измениться в случае внешнего воздействия. Подсказка — не впадайте в длительное беспамятство, когда находитесь в недружелюбной обстановке, это может привести к нежелательным последствиям.
Вопреки ожиданиям, получив десятый уровень, Читер ровным счетом ничего не вспомнил из прежней жизни. Это и удручало и приводило в недоумение, так как, неоднократно доводилось слышать, что часть памяти должна вернуться. Мол, именно это приводит к резкому повышению интеллектуальных способностей и снимает заторможенность, свойственную пораженным амнезией. И прочее-прочее проявляется – сплошные положительные моменты.
Но Читер не вспомнил ничего. Вообще, ничего.
Поначалу полагал, что возвращение памяти – не мгновенный процесс. Что на это требуются минуты, а то и часы. Интеллектуальный подъем моментально почувствовался, потому по поводу памяти не парился.
Но прошли минуты, часы, а затем и пара суток. Всё впустую, воспоминания так и не проявились.
Может, это из-за его уникальности? Система, компенсировав новичку то, что он обязан был заполучить, но физически не мог в тот момент это принять, что-то напортачила?
Оставалось лишь гадать: грамотных собеседников под рукой не осталось, – Март, отдав кое-какие вещички, растворился в кустах ближайшей лесополосы и больше никак себя не проявлял. Даже чат его быстро помертвел.
Как и чат Няши... в свое время.
Читер, открыв глаза, не сразу смог определить, где оказался. Похоже на большое помещение с высокими
Именно в этот момент, впервые, вспомнилось кое-что еще из прежней жизни. Не только лестница и дверь лифта за ней, что память выдавала изначально.
Читер вспомнил даже не юность, а, скорее, зрелое детство. Он не смог сказать, сколько ему тогда исполнилось. Подросток-мальчишка, с нескладно-высокой фигурой, вот и всё, что смогла родить голова.
Он увидел себя на заднем ряду кинотеатра, рядом со своей одноклассницей Соней. Та, ростом, наоборот не отличалась, но это ничуть не умаляло прочих достоинств ее рано сформировавшейся фигуры. Еще в мае Читер не задерживал на ней взгляд, а увидев в сентябре, едва глаза не потерял, настолько далеко они выкатились от изумления. Девушка за лето изменилась разительно, причем, в приятную для мальчишек сторону.
Соня смотрела на экран, Читер смотрел на Соню. И не просто смотрел, он, наконец, отважился. Впервые в жизни на такое отважился. Ладонь его, позорно дрожа и неприятно потея, легла на ткань, туго обтягивающая девичью грудь, пальцы согнулись, сжимая прощупывающийся холмик.
Ну наконец-то! Есть! Он сделал это!
В душе произошло смешение чувств, но совсем не то, какое он ожидал. Ему представлялось, что, свершив столь великое деяние, он не ощутит ничего, кроме неземного восторга, однако, нет, примешалось, если не разочарование, то что-то очень на него похожее. Всё дело в том, что Читер до сих пор не сомневался в том, что прощупывающийся холмик обязан оказаться приятно-упругим, будто создан из гибкой резины, проявляющей жесткость при нажиме. Однако, действительность оказалась куда податливее, и это открытие не столько удивляло, сколько удручало.
А еще обида примешивалась. Вместо того, чтобы закатить глаза от великой радости, Соня вытаращила их, как корова, углядевшая богатую поляну сочных лопухов. Похоже, даже не осознает, до чего же дерзко и мужественно повел себя ее кавалер. Да Читер, только что, чёрт побери, чуть ли не девственности лишился, а она уставилась на экран неотрывно, даже не моргая — будто дохлая селедка.
Вот спрашивается: что там может быть такого интересного? Вот что способно заставить девушку проигнорировать тот факт, что ее грудь мнет через кофточку пускающий слюни прыщавый приятель-подросток?
Да нет там ничего интересного. Какие-то монстры за кем-то бегают, кого-то уже догнали, кто-то визжит, повсюду лужи клюквенного сока и развалы бутафорских костей. Да она просто издевается. От такого убожества надо сразу отворачиваться.
Тем более, имеется несопоставимо более приятная альтернатива.
Ладонь поползла ко второму холмику.
Бесполезное воспоминание. Зато можно догадаться, почему сейчас проявилось именно оно.
Помещение и правда немаленькое. Не кинотеатр, конечно, но весьма и весьма прилично. К тому же, здесь наличествуют и прочие атрибуты из воспоминания. Нет, увы, не акселератка Соня с ее неожиданно-мягкими молочными железами, а то, что творилось на экране: потеки крови, куски тел, обглоданные кости. Не видно тупо визжащих девиц, разбегающихся, кто куда, при этом расчетливо подставляя под камеру мелькающие в прорехах приятные для глаз участки телес, чудовищ тоже нет, зато запах стоит такой, что глаза режет.