Восемнадцать с плюсом
Шрифт:
– Хреновое у меня самочувствие. Я согнуться нормально не могу. Похоже, у меня пару ребер удалили и кишки покромсали. Но аппетит даже в этом вонючем месте есть, это, вроде как, хороший признак.
– Ты же иммунный, тебя непросто уморить. Тебе надо хорошо питаться, через несколько дней есть шанс в норму прийти. Внутренности у нас быстрее всего восстанавливают, хотя, насчет вырезанных ребер – не уверен.
– А вернуть свое добро как-нибудь можно? Хотя бы лук?
– Лук привязан?
– Нет. У меня на это денег не хватало, да и слабоват уровень
– При чем тут респ? Ты же, получается, не помер. Привязанное потерять трудно, а ты, получается, свой лук не привязал и потерял. Или нет?.. Да они реально спиртягу в пиво подливают, мозги, как не мои, не думают, совершенно. Лук могла забрать полиция и увезти. С огнестрельными ранами ее, по правилам, должны вызывать. Если не забрала, он где-то в больнице может валяться.
– Где?
– Да я-то откуда такое знать могу? Я ведь в такие чудные истории никогда не попадал. Это ты у нас великий мастер находить смешные приключения.
– Вспоминая момент нашего знакомства, скажу, что и ты в этом деле не последний.
– До тебя мне, как до Пекина на карачках.
– А по карте что-то можно сказать?
– Что я тебе могу сказать по карте. Ну... она большая и разноцветная: реки на ней синие, а леса зелёные.
– Очень смешно. Ты скажи, где именно в городе я оказался? В какую сторону ближе всего к окраине?
– Да в любую, Чит. Ты, сейчас, приблизительно, в центре.
– Хреново...
– Радуйся.
– Чему мне радоваться?
– Как это чему? Ты ведь можешь идти, куда угодно. Со всех сторон свободный парень, не привязанный к направлениям.
Читер хотел было написать, что его такие известия ничуть не радуют, как вдруг замер, расслышав в высшей степени зловещий звук.
За дверью операционной кто-то с урчанием и омерзительно-чавкающими звуками тащил что-то тяжелое.
И этот кто-то приближался.
Глава 3
Жизнь шестая. Самовольная выписка
Припав спиной к стене, Читер замер изваянием. Лишь пальцы то сжимались, то расслаблялись на тонкой рукояти скальпеля. Продолжавшее оставаться неизвестным зло продолжало непонятную возню за дверью вот уже не меньше пяти минут. То урчало, то чавкало, то чем-то тяжелым грохотало. Заходить оно явно не торопилось, или банально позабыло, что нужно опускать ручку замка.
Может, пронесет? Вдруг это просто мимо проходящий мертвяк? Нашел что-то вкусное и уплетает радостно, даже не думая поинтересоваться дверью и тем, что за ней скрывается.
Внезапно, чертовски засвербело в носу. До того стремительно накатило, что едва успел удержаться, чтобы не чихнуть. Чуть скальпель не выронил, с такой силой прижал ладони к лицу, выпучивая глаза.
Отпустило, но сложилось впечатление, будто мертвяк что-то почуял. Звуки за дверью стихли в один миг, воцарилась гробовая тишина. А затем отчетливо, с легким зловещим скрипом, дверная створка начала двигаться.
Даже не пришлось
Ну вот и всё. Теперь не может быть и речи о том, что зараженный пройдет мимо. Он заинтересовался, теперь он точно зайдет в операционную и уж Читера ни за что не пропустит. Остается лишь молиться Системе, чтобы она подослала слабака, из свежих. Таких на недавно загрузившемся кластере большинство. Пусть даже отожрался до приличного бегуна — не страшно.
Страшно, если сюда наведался один из неместных мертвяков. Из тех продуманных хищников, которые со всех сторон устраивают нашествие на свежий кластер, чтобы, пользуясь силой развитого зараженного, ухватить себе самые лакомые куски. Против таких искалеченный человек со скальпелем выглядит нелепо.
Створка перестала скрипеть, – дверь распахнулась полностью. По затхло-зловонному помещению операционной повеяло свежим воздухом, а затем внутрь шагнула темная, по-звериному сгорбленная фигура. Даже не покосившись в сторону прижавшегося к стене человека, она бодро просеменила к центру, резко замерла перед осиротевшей кушеткой и недоуменно проурчала.
В этот миг Читер метнул скальпель. Пожар в очередной раз пошел на спад, видимость никакая, цель больше угадывается, чем зрением улавливается, но на фоне не полностью прикрытого окна силуэт головы просматривается четко.
Как и затылка.
Безотказную меткость он давно воспринимал, как должное, потому, ничуть не удивился попаданию точно в цель.
А вот то, что последовало дальше, заставило удивиться.
Неприятно удивиться.
Зараженный, вместо того, чтобы молча завалиться на залитый кровью пол, пошатнулся, уперся обеими руками о кушетку, заурчал переменчиво, на разные лады. А затем, неуклюже, с трудом себя контролируя, начал разворачиваться.
Проклятье! До сих пор поражение спорового мешка приводило к мгновенному победному результату. Читеру даже элиту доводилось так успокаивать. Но сейчас, какой-то явно не слишком высокоуровневый зараженный сумел устоять на ногах после ранения в их главнейшую ахиллесову пяту.
Это скальпель виноват. Слишком тонкое лезвие, вошел идеально прямо, возможно, повредил не самые важные участки паутины. Предполагалось, что мертвяк завалится без звука, а он вон, концерт начинает. Урчание у них хитрое, сородичи способны его почуять за сотни метров, если не повезет.
Читер отлип, наконец, от стены, ринувшись в атаку. Уклонился от неуверенно протягивающейся в его сторону руки, врезал с левой по затылку с такой силой, что под ребрами вспыхнула режущая боль, заставив непроизвольно охнуть.
Да уж, физические нагрузки ему строго противопоказаны.
Мертвяк, наконец, замолчал и завалился, задев по пути столик, откуда со звоном посыпалось хирургическое имущество. Будто в ответ на этот шум, со стороны распахнутой двери послышалось недалекое урчание, после чего там заскрежетало, застучало и заскрипело. Звук непонятный и неимоверно пугающий, ведь ничего подобного Читер до сих пор от мертвяков не слышал.