Вошедшие в ковчег
Шрифт:
— Женщин тоже будет сколько угодно... — Осмелев, я не только шлепнул ее, но и ущипнул за ягодицу.
— Надоело... — Женщина, прикрыв зад ладонями, опустилась на корточки. — Если мы с вами, Капитан, сядем на разные стороны этих качелей, помпа работать не будет. Ясно?
Я так и не мог сообразить, чт'o она имела в виду. И все же эти слова сразу охладили мой пыл. Может быть потому, что мне не понравился намек на разницу в весе. Продавец насекомых тоже, кажется, опомнился и, облизав длинным языком ладонь, которой только что шлепал женщину по
— Однако, не зря ли мы так расточительно расходуем электроэнергию?
Продавец насекомых, как всегда, смотрел на вещи с практической точки зрения. Только в этом трюме установлено девяносто шесть люминесцентных ламп и пять пятисотваттных галогенных. Из-за высокого потолка, а также слабой отражательной способности зеленовато-синих стен, изрезанных пилами камнерезов, машинный трюм требует большого количества источников света. Если бы взимали плату за электричество, сумма оказалась бы для меня непосильной. Правда, пока это вполне позволительная роскошь — ведь я ворую электроэнергию. Но открывать карты перед экипажем было еще рано.
Звук капающей воды. Женщина насторожилась:
— Что это?
С интервалом от тридцати минут до трех часов (это зависит от метеорологических условий и времени суток) в первом трюме с потолка срывается водяная капля и ударяет по металлической бочке. Звук сухой, не похожий на падение капель, — кажется, будто кто-то опрокинул стул или просыпались горошины из порванного мешка. Причем невозможно определить, с какой стороны донесся шум, и это лишь распаляет воображение. Я не стал ничего объяснять своим спутникам и направился прямиком ко входу во второй штрек.
Свет, проникавший туда из машинного трюма, освещал метров восемь ржавых рельсов. Он был направлен вниз, поэтому стены штрека, начиная где-то с середины, постепенно растворялись в темноте. Возникало ощущение, что чуть ли не касаешься головой потолка.
— Здесь тоже установлены какие-нибудь ловушки? — шепотом спросил продавец насекомых.
— Разумеется.
— Он парень ловкий, — тоже шепотом сказала женщина.
— Ловушка иного типа, чем та, с леской.
Я прошел по рельсам во тьму три шага и стал плавно опускать руку, вытянутую на уровне плеча. Зазвенел предупредительный звонок, как я и ожидал. Тень следовавшего за мной по пятам продавца насекомых вдруг исчезла. Он упал, споткнувшись о шпалу. На него наткнулась женщина и испуганно вскрикнула.
— Прекратите вы этот звон, у меня плохо с сердцем. — Продавец насекомых, продолжая сидеть на земле, зажал уши.
Левая сторона седьмой шпалы. Я нащупал выключатель под рельсом. Нажал. Звонок умолк, но звон еще какое-то время стоял в ушах.
— Устройство работает нормально, — сказал я.
— Я правильно догадался? В банках часто используется такое устройство — обыкновенная инфракрасная система защиты от грабителей. Если быть внимательным, источник инфракрасного излучения можно заметить, — нужно пониже пригнуться, и тогда всё в порядке.
— Бесполезно. Источники
— Куда ведет этот ход? — Женщина подалась вперед и приложила ладонь к уху. — Я что-то слышу...
— Дальше хода нет. Раньше этот штрек — он прорыт в западной части горы — проходил, кажется, недалеко от здания муниципалитета, но из-за обвала превратился в тупик. Зато он соединяет множество небольших помещений и вполне подходит, чтобы создать здесь целый жилой квартал.
— Вверху проходит улица?
— Да, жилые дома.
— Я что-то слышу...
— Вам это кажется. Здесь слышишь даже то, чего на самом деле нет. Шум движущихся с разной скоростью потоков воздуха, шорох ползающих насекомых, звон падающих капель и трескающихся камней, — отражаясь от потолка и стен, эти звуки усиливаются во много раз.
— Надо же было плюхнуться, — сказал продавец насекомых, подняв голову к потолку туннеля и отряхивая с зада мелкие камешки и пыль. — Парень он отчаянный и способен на что угодно, этого у него не отнимешь. Но все-таки странно, свет зажегся всего за двадцать-тридцать секунд до того, как мы пришли сюда. А может, и за пятнадцать — мы ведь только пружину осмотрели. Подъемник ненадежен, и добраться до верха непросто, тут ведь метров восемь?
— Тринадцать.
— Нет, туда он не мог залезть.
— Куда же он делся? Здесь негде спрятаться. — Женщина задрала голову и стала кружить на месте, прямо, как радар. — Что такое, запахло еще сильнее. Точь-в-точь жареная каракатица.
— Я тоже чувствую запах. — Продавец насекомых повернул голову и стал принюхиваться. — Что-то знакомое.
— Я думаю, его приносит ветер. Воздух поступает сюда сверху. Через вон то отверстие в потолке.
— А там недалеко, наверное, китайский ресторан.
— Не должен он там быть. — Я сразу догадался об источнике запаха, но не обязан был обо всем им докладывать. — Всего пятнадцать секунд, говорите, но это не так мало, как вы думаете. Даже женщина способна за такое время пробежать стометровку.
Наша спутница направилась прямо к подъемнику. Ее многократно размноженная темная тень веером лежала у ног. Женщина ухватилась за стойку и повисла на руках.
— Крепкая. Мог попробовать взобраться.
— Но ведь тринадцать метров.
— Он обучался в спасательном отряде.
— А когда отчислили, заболел боязнью высоты, — мрачно заявил продавец насекомых и, задрав рубаху, снова принялся чесать грудь и живот. — Капитан, скажите честно, с ним там ничего не может случиться?
— Да нет, вроде бы... Только дальше этот штрек превращается в лабиринт, который я до сих пор не успел хорошенько обследовать. Однажды, правда, я дошел по нему до выхода к мандариновой роще на той стороне горы. Но у меня была с собой провизия, и этот поход занял полдня. Внутри горы, оказывается, есть еще одна гора, долина и даже речка протекает.