Вошедшие в ковчег
Шрифт:
— Рыбку не половили? — Продавец насекомых нахмурился. Лицо его посерьезнело.
— Ну что вы! В ней обитают одни змеи, жуки-скоморохи и сороконожки.
— О-о, это плохо, если змеи, несдобровать ему. — Женщина перевела взгляд с меня на продавца насекомых. Неужели она и в самом деле беспокоится о зазывале?
— Главная проблема — вернуться назад. Я тогда столкнулся с огромными трудностями. Хоть мне и потребовалось полдня, чтобы добраться до конца штрека, но это еще было ничего, а вот когда я решил возвратиться, растерялся, не зная, куда идти. В подземной пещере полагаться на компас нельзя. Дорога полна опасностей,
— Что же вы предприняли?
— Заночевал прямо там. У меня оставалась одна-единственная плитка шоколада, пил воду, которая сочилась между камнями. Спального мешка я не взял, батарейки в фонаре сели. Надежды никакой. Но как только рассвело...
— Откуда вы узнали, что рассвело?
— Вы не поверите, но, оказывается, я устроился на ночь у самого конца штольни, где был уже выход — его называют северным или выходом к мандариновой роще. Лучи утреннего солнца проникали в штольню.
— И так спокойно рассказываете. — В тоне женщины слышалась насмешка, но в глазах теплилось сочувствие. — Толстокожий вы человек.
— В темноте все чувства притупляются.
— Правда?.. — Продавец насекомых, покачиваясь, сощурился. — В конце концов, пусть этот тип сам выпутывается, как знает, какое вам, Капитан, до него дело? Так что волноваться нечего. Понервничали — и хватит.
— Верно, — поддакнула женщина. Происшедшая в ней перемена показалась мне вполне естественной. — Не стоит волноваться понапрасну. В конце прошлого года был такой случай: вертелись мы как-то в торговом квартале одного лыжного курорта, вдруг видим — на крутом склоне забуксовал и понесся вниз тяжелый грузовик. Скорость километров шестьдесят. Мы как раз стали переходить дорогу, а директор поскользнулся и упал. Что делать? Прямо на него мчится грузовик, смотрю — проносится над ним, а он встает целый и невредимый. Бессмертный какой-то.
— Даже такой бессмертный, как он... — «В течение полугода» хотел я прибавить, но вовремя прикусил язык. Женщина никак на это не отреагировала. Кажется, она в достаточной мере не осознавала всю иронию ситуации: человеку, которому осталось жить всего полгода, ниспослана острота реакции, делающая его почти бессмертным. Я почувствовал себя неуютно. И мысленно попросил прощения у зазывалы. Когда человеку уготована столь трагическая смерть, ему невозможно отказать в определенных привилегиях. Стараясь преодолеть свою враждебность к зазывале, я начал думать, что он достоин билета на корабль.
Продавец насекомых дважды шлепнул себя по животу:
— Может, поедим?
Женщина снова взглянула на подъемник. Видимо, она все-таки беспокоилась. Даже если зазывала и в самом деле способен на головокружительные трюки, трудно поверить, что ему удалось взобраться к самому потолку. Меня больше занимало затененное пространство за самой последней из колонн справа. До того как мы приступим к еде, необходимо было убедиться, что зазывала не прячется там.
— Я не думаю, что он туда забрался, но на всякий случай проверю... За теми старыми велосипедами есть проход в помещение, где я складываю разные вещи. Много времени не потребуется.
Двадцать восемь велосипедов, стоявших пирамидой между опорой и стеной, были
— Так, зам'oк открыт. Не поможете ли теперь повернуть колеса первого ряда в одну сторону?
Достаточно было чуть потянуть ряд на себя, чтобы вся пирамида повернулась и за опорой открылся конусообразный проход. В конце его виднелся грязноватый холст размером примерно в полтора квадратных метра. При слабом свете он казался обычным куском тряпки, наброшенным на один из велосипедов, но на самом деле был наклеен на толстую фанеру, являвшуюся дверью.
— Похоже на осиное гнездо, прикрытое листвой... — сказала женщина.
— Скорее, на вход в какую-то нору.
— Нет, на осиное гнездо!
Внутренняя планировка под стать маскировке входа. Первое помещение — небольшая комнатка в шесть дзё. Потолок низкий, чуть выше двух метров. Оттуда идут три туннеля — верхний, средний и нижний. Они заканчиваются небольшими комнатами, связанными между собой узкими каменными лестницами, — все это напоминает утробу сказочного дракона из тех, что ставят на детской площадке.
— Я полагаю, что это, скорее всего, разведочный шурф. Отсюда пытались пробивать штреки в разных направлениях, но добытый камень оказался низкого качества, и работу прекратили. Выемки невелики, все делалось на скорую руку. Но такая пробная добыча чрезвычайно удобна, когда хотят систематизировать образцы пород, — объяснил я.
Несколько большее помещение, в которое можно было попасть, поднявшись по правой лестнице, служило продуктовым складом. Тридцать дюжин запечатанных коробок с сухарями. Семнадцать пятикилограммовых мешков риса. Двести порций лапши быстрого приготовления. Сухие овощи всех видов. Приправа из перебродивших бобов и сои, соль, сахар. По пять больших ящиков консервированного мяса, тунца, сардин в масле. Кроме того, там стояло приспособление для гидропонного выращивания овощей и был приготовлен набор всех необходимых семян...
Средний туннель вел в помещение, напоминавшее зал старинного замка, здесь хранились всевозможные предметы повседневного обихода. Используя неровности в стенах, я компактно разместил медикаменты — лекарства, бинты и тому подобное, — мыло, зубную пасту, бритвенные лезвия, а среди этих необходимых предметов было в беспорядке навалено все что угодно, начиная с бакалейных товаров и кончая хозяйственными принадлежностями. Там можно было обнаружить никелево-кадмиевые батареи подзарядного типа, электрические лампочки, сухой спирт для спиртовок, кинопленку, точильный камень, припой и паяльник, клей, леску, огнетушители и многое другое... В общем, если я в ближайшее время не составлю список, то скоро сам перезабуду, чт'o там.