Восход черного солнца
Шрифт:
— Заклятия от землетрясений, — пояснила Сиани, — предохраняют здания от разрушения. Они действенны при довольно значительном усилении интенсивности потоков Фэа. Но при очень сильном землетрясении заклятия бессильны. Это сияние — избыток энергии, излучаемый в видимом спектре.
Действительно, на всех домах, окружавших площадь, сияли заклятия. С благоговейным ужасом Дэмьен наблюдал, как серебристые светящиеся нити протягиваются через двери, окна, по стенам, опутывая все здание тонкой сетью, сияющей холодным бело-голубым пламенем. И даже когда от мощных подземных толчков задрожала кирпичная
— Вы оградили заклятиями весь город? — выдохнул Дэмьен, совершенно ошеломленный этой мыслью.
— Большую часть, — поколебавшись, ответила Сиани. — Но не везде так надежно, как здесь. Способности чародеев различны… Кроме того, не все могут позволить себе магическую защиту — это довольно дорого.
Словно в подтверждение этих слов с южного конца площади донесся шум — рушились стены, билось стекло. Над руинами повисло облако пыли, пронизанное беспорядочными бело-голубыми вспышками.
Дэмьен видел, как вздрагивает кирпичная и каменная кладка от подземных толчков. Как будто сила землетрясения вознамерилась повергнуть в прах построенное людьми, а люди своим чародейством сражаются с ней, оставляя все неприкосновенным. В воздухе запахло озоном и чем-то резким — серой?
«Запах битвы, — подумал Дэмьен, — противостояния между Природой и человеческой волей. У наших предков не было ничего подобного. Ничего! Нам есть за что уважать их, но в этом мы их превзошли. Все науки Земли, вместе взятые, не смогли бы этого достичь».
«Невероятно…» Наверное, он произнес это вслух, потому что Сиани отозвалась:
— Ты одобряешь это?
Ее глаза были очень серьезны.
— Церковь должна не отвергать и запрещать, а использовать эту силу! — Откуда-то из-под земли раздался глубокий, рокочущий звук, который Дэмьен ощутил всем телом. — И я постараюсь, чтобы так оно и было, — пообещал он.
Сила толчков возросла, и охранительные заклятия засияли еще ярче, чтобы уравновесить толчки. Площадь залил серебристо-голубой свет, похожий на сияние Коры.
Крыши некоторых домов даже засветились от переполнявшей их энергии заклятий. От шпиля к шпилю полетели бело-голубые молнии, устремлявшиеся затем ввысь. Ночное небо разбилось на тысячи сияющих осколков.
Не защищенные заклятиями деревья в сквере все сильнее раскачивались от подземных толчков. Огромная ветвь отломилась и упала недалеко от Дэмьена и Сиани, задев нескольких горожан. Повинуясь внезапному порыву, Дэмьен обнял молодую женщину, защищая от опасности. Она, не говоря ни слова, прижалась к нему, коснувшись его бедер, и в нем заполыхал огонь, такой же неукротимый, как окружавшее их бело-голубое сияние Фэа.
Дэмьен провел рукой по округлости ее бедра и прошептал на ухо:
— Не опасно ли заниматься любовью во время землетрясения?
Сиани повернулась к нему лицом. Он ощутил прикосновение ее упругой груди, почувствовал, как ее тонкие пальцы нежно перебирают волосы у него на затылке… Почувствовал в ней тот же огонь, что пылал и в нем самом.
— Заниматься любовью
Мягкое касание ее руки — и огонь, сжигавший их, превратился в бешеный лесной пожар…
«Оно уже близко», — думал Сензи.
Драгоценный бокал из коллекции хрусталя, которую Аллеша собирала, словно намеренно игнорируя землетрясения, упал со своей высокой подставки и разбился с жалобным звоном. Сензи не понимал, почему она не разрешила ему защитить эти дорогие вещицы заклятием вроде тех, что охраняют дома. Как, впрочем, и удивлялся, что ее «сложное отношение» к применению Фэа не превращается в «сложное отношение» к нему.
«Не думай об этом».
Сила. Сензи ощущал силу, окружавшую его. Он тонул в этой силе, выжигавшей яростным огнем воздух в легких, оставляющей его бездыханным, трепещущим от голода и головокружения. На мгновение Сензи увидел отвесную стену бушующей силы земли, волны жидкого огня, но заставил себя отказаться от этого видения, оставаясь таким же слепым к Фэа, как Аллеша. Только Сиани и равные ей по способностям не нуждались в заклятиях, чтобы видеть потоки Фэа. А заклятия в данных обстоятельствах означали верную гибель.
Или безумные перспективы!
Он почти решился на это. Несмотря на огромный риск, он едва не использовал этот шанс. Стиснув зубы, он почти до конца вытерпел пронизывающую до костей боль от воя сирены, продолжая Творить, как будто ничего не случилось. Ну когда же он осмелится на последний шаг! Когда поднявшиеся в Джаггернауте неукротимые волны Фэа хлынут и в него самого, обрушивая барьеры сознания, не позволявшие овладеть чародейским мастерством Сиани, ее особым видением. Барьеры, с которыми он оставался человеком. Обыкновенным человеком.
Каждый раз во время землетрясений находилась заблудшая душа, которая решалась на это. И каждый раз ее предсмертный крик сливался с ревом сирены. Сиани не могла понять, почему они идут на это. Сензи понимал. Очень хорошо понимал яростное желание, сжигавшее таких людей, мучительно пронизывавшее каждую клетку тела. Неодолимое стремление обрести то единственное, что недоступно таким, как Сензи. Единственное, чем Природа его обделила.
Из другой комнаты вновь раздался звон разбившегося вдребезги хрусталя.
Сензи заплакал.
Незадолго до захода солнца, когда толчки стали не такими мощными, из неприметного подземного укрытия вышел высокий стройный мужчина. По потокам Фэа еще пробегала дрожь — эхо сейсмических сдвигов, так что было не очень трудно определить их источник и вычислить разрушающую силу.
«Лес будет взбудоражен, — решил высокий незнакомец, — и очень скоро. Это землетрясение было слишком сильным, чтобы не повлиять на Фэа Леса. Да и земли ракхов…» Но об этом нельзя было судить с уверенностью. Уже несколько поколений из земель ракхов не доходило никаких вестей о землетрясениях и разрушениях, да и о других подобных вещах. Он мог только предполагать, что приграничные области тоже были захвачены этим возмущением стихий. Однако он уже не раз думал об этом и раньше, не имея ни малейшей возможности проверить свои теоретические выкладки. В мире, где законы природы непостоянны, где все так переменчиво, ни в чем нельзя быть уверенным.