Восход короля торговцев
Шрифт:
— Есть у тебя фургон?
— Есть один на продажу. Стоит на заднем дворе. Смотреть на него особенно нечего; небольшой ремонт ему бы не помешал, но так он крепкий.
Они обошли дом, представлявший собой смесь плотницкой мастерской, сыромятни и лавки медника. Гастон не слишком разбирался в коммерции, но обожал все чинить и был незаменим для тех, у кого не было денег, чтобы платить профессиональным кузнецам и плотникам. Ру слышал, как Эрик однажды сказал, что Гастон, может быть, сам кузнец-то не очень, но кузня у него хорошая. Да и папаша Ру всегда отдавал свои фургоны
Они подошли к низкой ограде, состоящей в основном из обрезков досок. Гастон раскрыл шаткие ворота. Ржавые петли заскрипели, и Ру вошел на двор, где Гастон хранил свое имущество. Ру непроизвольно остановился и покачал головой. Он бывал здесь бесчисленное количество раз и тем не менее всегда поражался тому, какая колоссальная коллекция старья была собрана здесь Гастоном: обрезки труб, куски железа, сарай, набитый тряпьем, и целый дровяной склад. Все это было расположено в безукоризненном порядке, известном, впрочем, лишь одному Гастону. Если у него было то, что вам нужно, он знал, где эта вещь находится, и мог достать ее в мгновение ока.
— Видал твоего папашу.
— Где он? — без малейшего интереса спросил Ру.
— Напился и спит. Они пригнали из Саладора шесть или семь фургонов, не помню точно, и получили за это премию; так что вчера ночью он позволил себе погулять.
Гастон через плечо ткнул большим пальцем в кучу тряпья под одним из двух фургонов, стоявших у сарая. Ру подошел поближе и обнаружил, что куча храпит. Один из фургонов был ему знаком не меньше, чем кровать в родном доме. Кстати сказать, Ру сам не раз ночевал в такой же куче тряпья, чтобы не попасть отцу под горячую руку, когда тот напивался.
— Был слишком пьян, чтобы пройти три улицы до дому? — проворчал Ру, опускаясь на корточки. Он отбросил в сторону верхний слой тряпок, и в нос ему ударила жуткая вонь. Ру отскочил как ошпаренный. — Дьявол!
Гастон поскреб подбородок:
— Если говорить честно, мы вместе немного поддали. Том платил, так что я не мог оставить его валяться на улице. Но я, черт подери, не собирался тащить его до дому, поэтому приволок сюда.
Ру покачал головой:
— Некрасиво вышло.
Он взглянул на храпящего отца, и старик почему-то показался ему меньше ростом. Ру удивился, хотя знал, что когда папаша проснется, он вновь покажется ему огромным и страшным. Поймав себя на этой мысли, Ру рассмеялся. Он уже не маленький мальчик. «Интересно, — подумал он, — если папаша попробует меня ударить, съежусь ли я от страха или не раздумывая сломаю ему челюсть?»
Впрочем, устраивать такую проверку Ру не хотел. Он сказал:
— Пусть дрыхнет. Вряд ли он сильно скучал по мне, и сомневаюсь, что он обрадуется, увидев меня сейчас.
— Ты напрасно так говоришь, Ру, — укоризненно заметил Гастон. — Он очень огорчился, узнав о вашем приговоре. Все время говорил об этом. И твердил, что сам тридцать лет проработал честно.
Ру покачал головой и сменил тему:
— Так где фургон?
— Вот, — ответил Гастон, указывая на фургон, который стоял рядом с фургоном папаши Ру. Фургон был вполне приличный, хотя действительно нуждался в кое-какой
— Ремонт, который понадобится, я сделаю сам. Сколько? Они принялись торговаться, и не прошло и минуты, как сделка была заключена. Гастон запросил немного дороже, чем рассчитывал Ру, но цена была справедливой, да и фургон — именно таким, какой он искал.
— А лошади? — спросил Ру, расплатившись.
— Самые дешевые и выносливые по-прежнему у Мартина, — ответил Гастон. — Твой папаша недавно разжился отличной упряжкой. Выиграл в кости.
Ру на мгновение задумался.
— Полезные сведения. — Поглядев на храпящего отца, он добавил:
— Если он проснется до моего возвращения, задержи его здесь. Мне нужно с ним поговорить, прежде чем я уеду из города.
С этими словами Ру направился к воротам, а Гастон спросил ему вслед:
— Куда ты сейчас?
— В Собрание Виноградарей. Хочу купить вина.
Выйдя со двора, Ру двинулся вниз по улице; в городе уже вовсю кипела жизнь. Приказчики уже были в своих лавках, женщины отправились за покупками. Ру кивал в ответ на приветствия знакомых, но мысли его были заняты тем, каким должен быть следующий шаг на пути к богатству.
У здания Собрания Виноградарей и Виноторговцев на городской площади цокот копыт возвестил о приближении всадников, и по звуку Ру понял, что те скачут быстро. Через мгновение из-за угла того самого дома, который был нужен Ру, галопом вылетели пятеро верховых, носящих цвета барона фон Даркмура. Впереди скакал тот самый капрал, с которым они схлестнулись в Вильгельмсбурге, и Ру сразу стало ясно, где отряд остановится: у постоялого двора Мило. Поколебавшись, он все-таки решил не возвращаться туда немедленно. Ему надо было купить кое-что, а кроме того, он был совершенно уверен, что сейчас дело касается только Эрика и его сводного брата Манфреда. Если барону понадобится побеседовать с Ру Эйвери, он может сделать это и позже, после того, как найдет Эрика. Ру вошел в дом.
Эрик любовался кузницей. Натан и Гюнтер кое-что изменили здесь после его отъезда. Эрик был восхищен трудолюбием парня. Было видно, что Гюнтер относится к Натану так же, как в свое время Эрик, и что кузнец стал ему как бы приемным отцом. Семья Натана погибла во время налета пиратов на Дальний Берег.
— Ты неплохо выглядишь, — сказал Натан. — Тебе нравится армия?
— Там есть много того, что мне не по душе, но… да, пожалуй, что мне нравится порядок, нравится знать, чего именно ждут от тебя.
Натан жестом попросил Гюнтера оставить их одних.
— И убивать?
Эрик пожал плечами:
— Не сказал бы. Иногда это такая же работа, как колка дров. Необходимое дело. А иногда мне слишком страшно за свою шкуру, чтобы думать о чем-то еще. Но чаще всего это… не знаю… омерзительно.
Натан кивнул:
— Я повидал солдат на своем веку, Эрик. Будь поосторожнее с теми, кому нравится быть мясником. Они хорошо сражаются, но их, как сторожевых псов, лучше побольше времени держать на цепи.