Восход короля торговцев
Шрифт:
Фермеры начали тихо переговариваться. Наконец тот, кто заговорил первым, сказал:
— Так не принято. Мы даже не знаем еще, каким будет урожай.
Юноша обвел их взглядом и ткнул пальцем в ближайшего фермера:
— Сколько лет ты обрабатываешь эту землю?
— Всю жизнь, — ответил тот. — До меня этим полем владел мой отец.
— И ты хочешь сказать, что не можешь с точностью до бушеля предсказать урожай?
Покраснев, фермер ухмыльнулся.
— Ну, по правде говоря, могу.
— И все вы тоже, — сказал молодой человек. — Вот мое предложение:
Фермеры были поражены.
— Заплатите сразу? — недоверчиво переспросил один из них.
— Да.
Фермеры внезапно принялись наперебой выкрикивать цены, и юноша поднял руку:
— Хватит! Давайте по очереди.
Он спешился и достал из седельной сумки письменные принадлежности.
Первый фермер назначил цену за тысячу бушелей пшеницы, и юноша кивнул. Он назвал свою цену, и сделка была заключена. На пергаменте, который он вынул из седельной сумки, юноша написал имя первого продавца и цену. Договорившись со всеми, он достал кошелек и начал отсчитывать золотые монеты.
Когда всадник ускакал, фермеры не могли поверить своему счастью. Хотя цены и не были самыми высокими, но вполне справедливыми, и теперь у фермеров появились деньги.
Дэш двинулся на север. У него ныли спина и плечи. За три дня он объехал дюжину таких деревушек. Дункан, Ру и Луи занимались тем же самым в других районах. Дэш рассчитал, что если он поторопится, то до захода солнца успеет заехать в последнюю деревню перед Сартом, а это означало, что у него появится возможность заехать к Джону Винчи, взять у него письмо к Ру, как следует выспаться в гостинице и утром вернуться в Крондор.
Он пришпорил лошадь и пустил ее вперед усталой рысью.
К концу недели четверо усталых всадников возвратились в Крондор. Встретились они на складе.
— Если между Крондором и Сартом и осталась пшеница, которая не принадлежит нам, то лишь в лошадиных торбах, — ухмыльнувшись, сказал Дэш.
— То же самое отсюда и до Лэндз-Энд, — произнес Луи.
— Не знаю, скупил ли я всю пшеницу между Крондором и дорогой, ведущей в Долину, но те деньги, которые ты мне дал, я все истратил, — сказал Дункан, вручая кузену список ферм с указанием цен.
— Я сделал то же самое отсюда и до подножия гор, — сказал Ру. — Если это не сработает, — заметил он, проглядев счета, — то нам всем прямой путь в королевскую армию.
— У меня есть иной выбор, — заявил Дэш и, ухмыльнувшись, добавил:
— Надеюсь.
— Мне нужно сходить домой и переодеться, — сказал Ру. — Вечером я ужинаю у Джекоба Эстербрука.
Дэш и Дункан переглянулись. По лицу Дункана прочесть ничего было нельзя, но Дэш продолжал ухмыляться.
— Вы думаете, Сильвия там будет? — спросил Джейсон.
— Рассчитываю на это, — улыбнулся Ру.
Луи нахмурился, но ничего не сказал.
Выйдя со склада, Ру поспешил домой. Карли он нашел в гостиной. Она качала ребенка и напевала колыбельную. Видя, что девочка спит, Ру вошел в комнату как можно тише.
— Она
Ру поцеловал жену в щеку.
— Твой план удался? — спросила она.
— В течение недели узнаем.
— Не расскажешь мне после ужина? Она некоторое время будет спать.
Ру покраснел.
— Я был так занят, что забыл тебе сказать. Я ужинаю сегодня в гостях. Прости.
— Ты ведь уже пришел, — сказала Карли.
— Знаю, но это важно. Деловая встреча.
— Дела, вечером? — недоверчиво заметила Карли.
Усталость, тревога и нетерпеливое желание увидеть Сильвию Эстербрук привели к тому, что Ру не сдержался:
— Да! Дела вечером! Я ужинаю с одним из крупнейших инвесторов Королевства!
Абигайль проснулась и заплакала. Глаза Карли горели от ярости, но голос ее не изменился.
— Ш-ш-ш. Ты разбудил свою дочь.
Ру махнул рукой.
— Прости. Займись ею. Я должен привести себя в порядок и переодеться. — Повернувшись к ней спиной, он крикнул:
— Мэри! Нагрей воды!
Девочка заплакала еще громче. Лицо Карли превратилось в застывшую маску, но глаза неотрывно следили за Ру, пока он поднимался наверх.
Ру остановил коня у ворот дома Эстербрука. Надо было приехать в карете, а не верхом, подумал он, заметив, что вспотел от скачки.
Он постучал. Почти сразу в воротах отворилась калитка, и из нее вышел грум.
— Да?
— Я — Руперт Эйвери. Я приглашен на обед к господину Эстербруку, — ответил Ру.
— Да, сэр, — сказал грум и нырнул в калитку. Ворота с грохотом отворились.
Ру въехал в усадьбу Эстербрука и был поражен увиденным. Дом стоял на склоне холма у восточной окраины города, возвышаясь над соседним поместьем. Шум города здесь был почти не слышен, хотя Ру добрался сюда всего за полчаса. Пока он ехал по узкой дороге, дом закрывала высокая каменная стена; он видел лишь маленькую башню.
Подъехав ближе, Ру понял, что на самом деле башня представляла собой наблюдательную вышку с остроконечной крышей и четырьмя окнами, глядящими на все четыре стороны света. Он не сразу сообразил, зачем она здесь, но потом догадался, что она предназначена для наблюдения за караванами и морскими судами. Уже взошли обе луны, и Ру заметил блеск металла: спешившись, он бросил поводья груму и улыбнулся про себя: конечно, у Эстербрука не может не быть подзорной трубы.
В остальном дом оказался таким, каким Ру ожидал его увидеть. В два этажа высотой, он был велик, но ничуть не роскошен. Аромат цветов говорил о том, что здесь есть и сад.
Ру постучал в дверь, и та почти мгновенно открылась. Ру ждал, что ему откроет слуга, и едва не онемел, увидев перед собой Сильвию Эстербрук.
— Господин Эйвери, — произнесла она с улыбкой, от которой у него стеснилось в груди. Сильвия была в бледно-голубом платье с глубоким вырезом, открывшем Ру, что она не такая хрупкая, как он думал. Цвет платья гармонировал с голубизной ее глаз. На ней не было никаких драгоценностей, кроме бриллиантового ожерелья.