Восход короля торговцев
Шрифт:
— Столько, чтобы заполнить трюмы доверху, господин Эйвери.
Ру повернулся к Дэшу:
— Того зерна, что привезли сегодня, хватит?
— Думаю, да, — ответил Дэш.
— Хорошо, — сказал Ру. — Теперь о цене: сколько вы предлагаете?
— Пшеница у вас здесь, в Крондоре? — спросил капитан.
— Да. Я могу доставить ее в порт на рассвете.
Шкипер задумался, и Ру понимал, о чем: если он сумеет купить пшеницу до того, как станет известно о ее нехватке, то получит для судовладельца такую прибыль,
— Я готов предложить две серебряные монеты обычного веса, — в торговле с Вольными Городами использовался единый размер монет, — за три бушеля с доставкой в порт завтра, — наконец произнес он.
— Я предлагаю серебряную монету за бушель, — сказал Ру.
— Три монеты за четыре бушеля, — ответил шкипер.
— Я даю одну серебряную монету и медяк за бушель, — сказал Ру.
— Что происходит? — взорвался шкипер. — Вы только что предложили одну серебряную монету за бушель. А теперь вы поднимаете цену?
— Да, — сказал Ру. — И через минуту она поднимется до одной серебряной монеты и двух медяков. — Наклонившись вперед, он очень тихо произнес:
— Саранча.
Шкипер покраснел. У него был такой вид, словно кто-то только что сунул ему в штаны горящую головню. Внимательно посмотрев на Ру, он протянул руку:
— Договорились! Серебряная монета и медяк за бушель с доставкой в порт на рассвете.
Обернувшись, Ру положил руку на плечо Дэшу и вывел его из здания таможни.
— Наш план работает, — сказал он, когда они оказались на улице.
На следующее утро в порт покатили фургоны. Там пшеницу перегружали в баржи, которые доставляли ее на судно. Капитан и Ру вместе вели учет, а грузчики вытаскивали огромные мешки с зерном из фургонов и переносили их по трапам на баржи.
К полудню погрузка была закончена, и они сравнили цифры. Ру знал, что капитан намеренно вел учет небрежно, поэтому у него оказалось на шесть мешков меньше. Это составляло всего лишь чуть больше полсоверена, и Ру позволил капитану одержать эту маленькую победу.
— Согласен с вашими данными, капитан, — сказал он. Капитан сделал знак своему помощнику, и тот притащил ящик, в котором хранилось золото. Капитан вынул оттуда мешочки с золотом и дал Ру возможность проверить содержимое каждого. Когда сделка была завершена, Ру передал золото Дункану, который должен был доставить его в расчетный дом, где Ру теперь завел собственный счет.
Пустые фургоны отправились обратно. Ру подъехал к головному фургону, которым правил Дункан. Ру был в таком радужном настроении, какого не испытывал еще ни разу в жизни.
— Это сработало, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Что? — переспросил Дункан.
Ру больше не мог сдерживаться. Он долго хохотал, а затем издал крик торжества:
— Я собираюсь стать очень богатым человеком, кузен!
— Это прекрасно, —
Но Ру не обратил внимания на его тон.
В общем зале кофейни царил хаос. Взрослые люди кричали друг на друга, и официантам пришлось даже разнимать несколько драк. Не раз слышался голос Мак-Келлера, призывающего клиентов уважать самих себя.
Какой-то человек кинулся через стол на Ру, и лишь рефлексы солдата спасли его от удара. Человек врезался подбородком в стул и упал, едва не лишившись чувств.
Шагая по лестнице, Ру столкнулся с двумя официантами, которые защищали верхний этаж от тех, кому вход туда был запрещен. Наверху оказалось ненамного спокойней, но там хотя бы не было драк. Отпихнув официантов, Ру пробрался к столу, который окружали несколько разъяренных человек, наседавших на столь же разъяренного Мастерсона.
— То, что вы говорите, меня не волнует! — кричал Мастерсон. — Вы подписали контракт и теперь либо везите пшеницу, либо платите неустойку. У вас есть три дня!
Один из тех, с кем он спорил, кипел от злости, но другой начал умолять:
— Не могу. Прошу вас! Мне придется продать все, что я нажил. У меня не останется ни гроша.
Горячий нрав Мастерсона едва не одержал над ним победу.
— Надо было думать до того, как вы продали мне пшеницу, которой у вас не было!
Взяв его за руку, Ру сказал:
— Простите, джентльмены, мы на минутку отойдем.
— Что? — спросил Мастерсон, все еще полный ярости. Ру попытался сделать строгое лицо, но это ему не удалось; тогда он обошел вокруг стола, держась спиной к остальным, чтобы они не могли увидеть его ухмылки.
— Сколько?
— Они должны нам двести тысяч бушелей пшеницы, а у них нет ни одного! — ответил Мастерсон. Тут он внезапно понял, с кем говорит, и захихикал, но вовремя прикрыл лицо тыльной стороной ладони. — Меня не слишком волнует судьба этого Мини и ненамного больше — его кузена Микса. Они воображают, что им удастся меня разжалобить.
— Они связаны с Джекоби? — понизив голос, спросил Ру.
— Насколько мне известно, нет, — ответил Джером. — Я сделал то, о чем вы просили, и проверил каждый синдикат или ассоциацию, в которых, как я предполагал, участвовал Джекоби, но таковых не оказалось.
— Я так и думал. Мы не можем разорять в Крондоре всех вкладчиков капитала, иначе нам не с кем будет вести дела. Что с этими двумя?
Мастерсон усмехнулся:
— У Мини небольшая мельница, которой он плохо управляет, а Миксу принадлежит расположенная неподалеку отсюда булочная, приносящая неплохой доход. В основном они занимаются спекуляцией, но в скромных пределах. Кто-то распускает слух, что здесь готовится кровопускание, — прошептал он. — Я получил записки от тех, чья задолженность в два или три раза превышает их состояние.