Восход Красной Луны
Шрифт:
Охотница, волчица.
Гилберт перевела взгляд на губы мужчины. Деймон понимал, что останавливать ее бесполезно. Да и сам он этого не хотел.
Мужчина схватил шатенку за талию и припечатал ее к стене. Он впился в ее губы. Внутри живота Елены стало все сводить. Она чувствовала эту страсть, чувствовала, как сходит с ума от близости с этим мужчиной. Ей надо к нему. Быть с ним. Сейчас. Деймон взглянул на нее. Глаза приняли прежний цвет. Что же, это радовало.
Сальваторе сорвал с нее майку. Его взору открылось ее тело, в том числе и царапины. Тогда Деймон решился на крайности. Он поцеловал край царапины на груди. Девушка выгнулась навстречу. В этот момент в нем не было чувства брезгливости. Он целовал царапины, которые обострялись, становились яркими. И Деймон сделал кое-какие выводы. Дойдя поцелуями
Шатенка резко оборачивается и, хватая мужчину за рубашку, привлекает к себе. Она впивается страстным поцелуем и ведет его в сторону спальни. Становится больно от ее поцелуев. Но Деймон терпит. Шатенка расстегивает рубашку, скидывает ее с плеч.
Они не могут дойти до спальни. Слишком далеко. Деймон втаскивает девушку в зал. Гилберт резко расстегивает ремень, толкает мужчину на диван и усаживается сверху. Она целует его кожу на шее, грудной клетке. Ее клыки царапают, причиняют боль и дикое наслаждение. Он же расстегивает лифчик и отбрасывает его куда-то в сторону. Девушка откидывает голову назад, предоставляя себя мужчине. Он крепко сжимает ее талию стальной, мертвой хваткой. Деймон привлек ее к себе. От его силы хочется сойти с ума. И Елена чувствует эту ярую необходимость быть в его власти. Ей хочется, чтобы каждое ее движение контролировалось, любая попытка куда-то сбежать устранялась, ликвидировалась именно им. Ей нужно это.
Деймон припадает к груди любовницы. Он языком касается чувствительных, эрогенных зон и шатенка выгибает позвоночник навстречу. С ее губ срывается первый стон. Мужчина ласкает соски языком, губами, наслаждаясь тем, что она полностью ему доверилась. Его ладони больно сжимают грудь, доводя до исступления. Но Гилберт это и нужно. Ей не хочется нежности, ей не хочется быть собой.
Она резко отстраняет мужчину и впивается в его губы. Сальваторе понимает, что все это неправильно, что она всего лишь ребенок, запутавшийся в своих эмоциях. Но он будто приворожен, просто не может никуда идти. Гилберт берет в руки ремень и, улыбаясь, смотрит на мужчину. Деймон не знает, что на уме этой девушки, не знает, что она намерена делать, но ему это определенно нравится. Шатенка схватила руки парня и крепко зафиксировала их ремнем. Только он собрался что-то сказать, как она повалила его на спину и расположилась сверху. В ее глазах был огонек дьяволицы. Прежняя, искренняя Елена снова куда-то делась. Гилберт откинула завязанные руки за голову мужчины. Ее поцелуи заставляли забыть обо всем…
Елена спускается поцелуями все ниже… Деймон уже предвкушал ее дальнейшие действия. Ему не терпится. Где-то в глубинах сознания есть желание все это прекратить, но ее язык, ее губы на его теле убивали это рвение. Гилберт не оставляет без внимания ни один миллиметр кожи. Она расстегивает ширинку, спускает джинсы и, увидев эрекцию мужчины, расплывается в улыбке. Ей так и хочется сказать пошлый, яркий комментарий, но вместо этого она взглянула на Сальваторе, который лишь ожидал дальнейших действий. Она коснулась языком головки, и реакция мужчины была моментальной. Она взяла в рот и совершила первое движение. На этот раз все выходило намного ярче, чем в прошлый. Девушка сосала, наслаждаясь его стонами. В этот раз она намерена закончить. Ее ногти царапали кожу на прессе, и ему нравилось это смешение страсти и боли. Деймон нарушил свое положение. Он руками схватился за голову девушки и стал нанизывать ее на свой член. Ему хотелось, чтобы она проглотила еще глубже. Елена чувствовала член в своей глотке, и этот бешеный ритм лишь возбуждал ее. Елена сама стала стонать, получая дикое удовольствие от того, что с ней выделывает Сальваторе, что она с ним выделывает.
Наконец, он снова решил поменять положение. Ему хотелось подчинить ее. Ему хотелось контролировать каждое ее движение. Он отстраняет от себя девушку и, освобождая себя от ремня, меняет позицию. Мужчина поднимается сам, поднимает девушку и срывает с нее остатки белья. Тишину разрывает лишь рваное, хриплое дыхание. Сальваторе толкает ее на диван, нагибает, в прямом смысле слова. Елена подчиняется. Она ждет его дальнейших
Контраст чувств. Елена дышала чаще. Она наслаждалась фрикциями, она боготворила этого мужчину. Ей нравилось, что он доставляет ей какое-то неземное, грешное удовольствие. Но вместе с тем были и другие мысли. Образы убитых полицейских, их кровь и их крики возбуждали Елену еще сильнее. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то они снова поменяли цвет. Вновь стали ярко-красными, а десны саднило от клыков. Сцены насилия по отношению к Кэролайн, по отношению к копам, движения Деймона доводили ее до эйфории. Это слаще, чем обычный секс, это круче, чем кайф. Это что-то, что совмещает в себе оргазм и нечто среднее между кокаином и экстази. Елена смаковала эти чувства, наслаждалась собственной красотой и властью.
Деймон был неистов. Он вонзался в девушку все резче и резче. Его возбуждало не столько от поступательных движений, сколько от того, что он подчинил кошку. Ее сдавленный крик напоминал крик боли. Но мужчина знал, что сейчас Гилберт на грани блаженства.
Вдруг Сальваторе почувствовал что-то новое. Разум поддался шквалу совершенно новых чувств и эмоций. Деймон проводит ладонью по ее спине. Это касание, казалось бы, невинное, доставляет им дикое, великолепное наслаждение. Сальваторе касается серебряной цепочки и тянет ее на себя. Елена отгибает голову назад, в стремлении не потерять доступ к кислороду. Это произошло рефлекторно. Деймон ослабил хватку. Порция воздуха одурманила сознание. Деймон натянул цепочку так, что появился страх быть задушенной. Затем он резко вошел в девушку и отпустил цепочку. Это все способствовало тому, что Елена провела руками по жесткой ткани обивки, разрывая ее словно пантера. Каждый раз, как он входил в нее, цепь ослаблялась. Елена наслаждалась фрикциями и порциями воздуха. Это все будто замедляло время. Но потом Сальваторе резко натянул “поводок”, и девушка испытывала уже совсем другие чувства. Деймона возбуждала эта власть. Елену тоже. Он продолжал делать то, что делал. Комнату заполонили стоны, рваное дыхание и его матерные выкрики.
Деймон почувствовал, что Елена вот-вот вновь познает оргазм. Он сильно натянул цепочку. На шеи появились царапины, а в глазах страх мешался с наслаждением и игривостью. Сумасшедшее сочетание. Еще несколько резких толчков. Воздух кончается. Елена начинает сопротивляться. Ей хочется прекратить это. Сальваторе отпускает цепочку. Девушка кончает, а порция кислорода способствует тому, что изображение расплывается перед глазами. Елена громко вскрикнула и уставшая обмякла на диване. Деймон, получив неимоверное наслаждение, вышел из девушки и рухнул рядом с ней.
Несколько минут они пытались отдышаться, анализируя произошедшее. Елена была не собой – это было понятно. Но и Деймон чувствовал ураган новых ощущений. Они возникли из ниоткуда, и Сальваторе не мог им противостоять. Она его меняла. Но он ее – нет. Одно было точно ясно – ему хотелось быть с ней. Он не знал, бессмертна она, или нет. Он не был уверен в том, что однажды она не покроется шерстью и у нее не появится хвост. Он понимал только одно: она – его наваждение.
Девушка отдышалась. Деймон тоже. Он поднялся и принялся одеваться. Елена прикрылась его рубашкой, так как вести диалог обнаженной немного смущало… его. Не ее.
– Куда ты?
– Ты можешь ненавидеть меня, но я прекращу это, - Сальваторе надевал джинсы, стараясь не смотреть на Елену.
– Прекратишь… что?
– Твое обращение.
– Обращение? – усмехнулась Гилберт. – По-твоему я стану хвостатой собачкой?
Шатенка сочла это за оскорбление. Она поднялась и подошла к Сальваторе, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Они контролируют тебя, - Деймон указал на царапины. – Каждый раз, когда они становятся ярче, ты теряешь себя. Страсть, агрессия…. Все происходит посредством этих отметин.