Восход тьмы
Шрифт:
– Никто никогда не видел так много снега. Посмотри, какие высокие сугробы – мы не смогли бы выходить через заднюю дверь, если бы регулярно не расчищали снег, с тех пор как он начал падать. Нас завалит снегом, вот что случится. Он уже давит на нас и даже разбил окно на кухне, неужели ты не знаешь?
– Что? – резко переспросил Уилл.
– Маленькое окно около печи. Гвенни зашла на кухню сегодня утром, а там дикий холод, и на полу лежит снег, и валяются осколки стекла. Вес снега так давил на окно, что оно разбилось.
Джеймс громко вздохнул:
– Снег ни на кого не давит! Просто сбоку от дома снег сдувает
– Неважно, все равно это ужасно. Как будто снег старается заползти внутрь. – Голос Мэри почти срывался на слезы.
– Давайте посмотрим, проснулся ли Стран… проснулся ли старый бродяга, – предложил Уилл. Настало время прервать Мэри, пока ее слова не станут совсем уж похожи на правду. Сколько еще людей в стране так же напуганы снегом? Он с яростью думал о Тьме и пытался сообразить, что может предпринять.
Странник проспал весь предыдущий день, почти не шевелясь, лишь иногда он издавал случайное, лишенное смысла бормотание и пару раз сипло вскрикнул. Уилл и Мэри направились в его комнату, неся на подносе мюсли, тосты, молоко и джем.
– Доброе утро, – громко и отчетливо сказал Уилл, войдя в комнату. – Не хотите ли позавтракать?
Странник приоткрыл один глаз и посмотрел на них сквозь седые волосы, которые после мытья казались еще более длинными и лохматыми и падали ему на лицо. Уилл подвинул к нему поднос.
– Тьфу! – Изо рта Странника вырвался такой звук, как будто он сплюнул.
– Прекрасно, – произнесла Мэри.
– Может быть, вы хотите чего-нибудь другого? – спросил Уилл. – Или вы просто не голодны?
– Меда, – ответил Странник.
– Меда?
– Меда и хлеба, меда и хлеба, меда и…
– Хорошо, – сказал Уилл. И они унесли поднос прочь.
– Он даже не говорит «пожалуйста», – посетовала Мэри. – Какой противный старик. Я больше не подойду к нему.
– Успокойся, – попросил Уилл.
Оставшись один на кухне, он нашел в кладовке банку с остатками засахаренного меда и толстым слоем намазал его на три куска хлеба. Он отнес все это вместе со стаканом молока наверх Страннику, который с голодным видом уселся на кровати и с жадностью начал поглощать все это. Наблюдать за тем, как он ел, было довольно неприятно.
– Хорошо, – сказал он, слизывая мед со своих пальцев и пристально глядя на Уилла. – Снег все еще идет?
– Что ты делал в снегу?
– Ничего, – угрюмо ответил Странник. – Я не помню. – Он хитро прищурился, показал на свой лоб и жалобно промычал: – Меня ударили по голове.
– Ты не помнишь, кто тебя нашел?
– Нет.
– Ты не помнишь, кто я?
Он быстро покачал головой:
– Нет.
Уилл мягко повторил вопрос, на этот раз на Старом наречии:
– Ты не помнишь, кто я?
Обветренное лицо Странника было непроницаемым. Уилл решил, что старик действительно потерял память. Он наклонился над кроватью, чтобы взять поднос с пустой тарелкой и стаканом, но неожиданно Странник пронзительно завопил и отшатнулся от него, сжавшись в комок в дальнем углу кровати.
– Нет, – завопил он, – нет! Убирайся! Убери их от меня!
Широко раскрытыми глазами, полными ужаса и отвращения, он смотрел на Уилла. На секунду Уилл застыл в недоумении, но потом понял, что его свитер поднялся, когда он протянул руку, и Странник увидел четыре Знака, висевших на ремне.
– Убери их! – вопил старик. – Они обжигают! Убери их!
«Это уж слишком для потерявшего память», – подумал Уилл. Он услышал на лестнице беспокойные шаги и быстро вышел из комнаты. Почему Странник панически боится Великих Знаков, если так долго носил на себе один из них?
Родители становились мрачнее день ото дня. По радио передавали все более тревожные новости, холод сковал страну, и одно предупреждение следовало за другим. Еще ни разу в Британии не была зафиксирована такая низкая температура; реки, которые никогда прежде не замерзали, сейчас были скованы льдом, морские порты по всему побережью закрыты. Людям ничего не оставалось, как ждать, когда прекратится снег. Но он продолжал идти.
Их жизнь стала беспокойной и замкнутой, «как у пещерных людей в зимний период», говорил мистер Стэнтон. Они рано ложились спать, чтобы экономить топливо. Наступил Новый год, и это событие прошло почти незамеченным. Странник ерзал в постели, бормоча что-то себе под нос, и отказывался есть что-либо, кроме молока и хлеба, хотя теперь в доме оставалось только консервированное молоко. Миссис Стэнтон говорила, что бедному пожилому человеку нужно восстановить силы. Уилл держался от него подальше. Мороз крепчал, снег все падал, и мальчик начал отчаиваться. Он чувствовал, что если в ближайшее время не выберется из дома, то Тьма похоронит его здесь заживо. И совершенно неожиданно мама помогла ему найти выход. У нее закончились мука, сахар, и консервированное молоко было на исходе.
– Я знаю, что нельзя выходить из дома, за исключением экстренных случаев, – сказала она с волнением, – но этот случай и правда экстренный. Нам нужно что-то есть.
Целых два часа они расчищали от снега тропку, ведущую от их дома к дороге, и в конце концов на ее месте образовался своеобразный снежный тоннель без крыши, шириной с автомобиль. Мистер Стэнтон объявил, что в деревню пойдут только он и Робин. Но все эти два часа, расчищая снег, Уилл умолял, чтобы ему тоже разрешили пойти, и в конце концов сопротивление отца было сломлено и он согласился.
Каждый надел под куртку по три свитера, взял теплые перчатки; шеи и головы укутали теплыми шарфами, так что лиц почти не было видно. На всякий случай захватили с собой фонарик. Было позднее утро, и, поскольку снег валил не переставая, никто не мог сказать точно, когда они вернутся домой. От деревенской дороги были слегка расчищены и протоптаны узкие неровные дорожки к нескольким магазинам и к большинству домов в центре деревни. Они также поняли по следам на снегу, что кто-то привел лошадей с фермы Доусонов, чтобы помочь проложить путь к домам мисс Белл и миссис Хорниман, которые никогда не смогли бы сделать этого сами. В деревенском магазине маленькая собачка миссис Петтигрю свернулась серым клубочком в углу и выглядела еще более несчастной, чем обычно. Упитанный сын миссис Петтигрю, Фред, который помогал управлять магазином, вывихнул запястье, упав в снег, и одна его рука была перевязана. Миссис Петтигрю без остановки щебетала, нервно вздрагивала, и, казалось, все валилось у нее из рук. Она принялась искать муку и сахар там, где их никогда не было, и, разумеется, ничего не смогла найти, а в конце концов плюхнулась в кресло, как марионетка, у которой оборвались ниточки, и залилась слезами.