Восходящие потоки
Шрифт:
Юношу звали… звали… Ах, нет, не помню, запамятовал. И был он белокур, хрупок и нежен, как ребенок. Они были очень похожи, эти молодые люди. Конечно, оба немного сумасшедшие. Это мне в них особенно нравилось.
С этого вечера началась наша дружба. Впрочем, назвать дружбой то, что происходило между нами, язык как-то не поворачивается. Очень скоро мы стали спать вместе. Втроем. Какие это были упоительные ночи! Нет-нет, мы не занимались грубым сексом. Мы, позабыв обо всем на свете, отдавались утонченному наслаждению. Наслаждение было для нас и верой и воплощенной
Когда я вошел в это бесподобное состояние, то… Нет, не хватает слов! Ах, я, знавший в своей жизни великое множество женщин, был покорен открывшимися горизонтами невиданных наслаждений. Это напоминало райский кошмар и одновременно юношеские грезы о слиянии тел, когда два тела становятся единым целым.
Что-то подобное я испытал очень давно с девушкой, которую любил. И испытал это с ней только один единственный раз, когда понял, что теряю ее. Она сказала, что уходит к другому…
Здесь же единым целым становились сразу три тела. Нет, это не было преступным пиршеством порочной плоти. Все, что происходило у меня в доме, в моей спальне, на широкой кровати, было преисполнено целомудренного и благородного желания отдавать всего себя другому или другим. И обретать при этом с чувством безмерного счастья и благодарности даваемое тебе…"
На этом чтение мое закончилось. Шампанское подействовало, и я провалился в сон.
О, как ужасен был мой сон! Если бы моя жизнь хотя бы в малой степени была похожа на это сказочное сновидение, я бы не стал медлить с мылом и веревкой.
Спальня в нашей квартирке на Воздвиженке. Я вдруг увидел себя на месте отца…
Греховный сон, похожий на жизнь после смерти… Сон сопровождался волшебной дивной музыкой, которая входила в мое сознание и наполняла меня уверенностью, что порок есть главный движитель жизни.
Мне снились обнаженные тела, извивистые и ритмичные движения которых были полны сладостной неги и бесстыдной грациозности.
Рядом с ними, отвратительно визжа, прыгали и резвились некие уродливые создания, волосатые, грязные, безглазые, с черными потеками на голых телах. Они пытались слиться с прекрасными телами, и некоторым это удавалось.
Зрелище завораживало. Казалось, я присутствую на оргии, организованной в Аду.
Во сне я закричал, как смертельно раненный зверь. Я почувствовал, что если сию же секунду не овладею женщиной, — какой угодно, хоть молодой, хоть старой, — то непреоборимое желание разопрет меня изнутри, и я умру страшной смертью, успев перед смертным часом испытать такие муки, против которых страдания Савонаролы сущая безделица.
Я набросился на какое-то чудовище неопределенного пола. Чудовище все время меняло облик, от него пахло чем-то с ума сводящим: раскаленной спермой и окалиной.
Оно изворачивалось, выскальзывало, не давалось, а я с восставшим членом, огромным, как палица, и тяжелым, словно его накачали жидким оловом, норовил прижать чудовище к стене, раздвинуть грязные кривые ноги, покрытые щетиной, и
И тут, слава богу, я проснулся.
— Выхожу-у оди-и-н я на доро-о-гу, — услышал я и открыл глаза. Напротив меня в кресле сидел Карл. Он пел и размахивал руками.
— Выхожу-у оди-и-н я на доро-о-гу… — повторил он. Потом ухмыльнулся, сделал паузу и через мгновение продолжил: — а со мною сорок человек!
— Не ори, — попросил я. — Я не один.
Глаза Карла загорелись.
— Где она? Почему вы спите раздельно? Это что, новый стиль? Предались блуду, не понравилось и разбрелись по разным комнатам? Или ты решил отдохнуть перед повторным штурмом уже павшей твердыни?
— Не ори, — повторил я, — она спит.
Карл встал и, закусив нижнюю губу и грозя себе пальцем, на цыпочках прошел в спальню.
— Но здесь же никого нет! — услышал я его разочарованный голос.
Моя новая знакомая бесследно исчезла. Наверно, это спасло мне жизнь. Когда я предпринимал безрассудное решение соблазнить суженую Гаденыша, я меньше всего думал о своей безопасности. А зря. Было бы нелишне пораскинуть умишком.
Бармен наверняка видел, с кем красотка ушла из бара. И стоило Гаденышу расспросить бармена, как мне тут же пришел бы карачун. Гаденыш, скорее всего, вооружен. Я — нет. Не принимать же в расчет 44 том Большой советской энциклопедии.
Вообще, в том, что Гаденыш тянул с поисками своей возлюбленной, было немало неясностей.
Хотя… Ну, поссорился он со своей подругой, покинул отель, допоздна шлялся где-то… Заночевал в другом отеле.
Утром вернулся, а она… уже в номере. Что ж, возможно. Нет-нет, что это я?!.. Напротив, это совершенно невозможно! Я ведь слышал его кашель, когда… когда, хохоча, завершал сексуальный акт. И до этого он кашлял, почти не переставая.
Значит, он никуда не уезжал из отеля. И потом, она не была в номере почти двое суток… Дальше, по ее рассказам, он вынудил ее срочно примчаться в гостиницу, во второразрядный "Меттерних" как раз тогда, когда туда приехал я.
Но о моем приезде знал только один человек, и этим человеком был я. Нет, о том, что я остановлюсь в "Меттернихе" знал еще Карл. Мы обговорили это еще до его отъезда в Москву. Знала бы, наверно, и Беттина, если бы была жива и если бы Карл взял ее с собой…
Я совершенно запутался…
Ах, как я ненавидел в этот момент Гаденыша!
Стоило разобраться, случайна ли моя с ним встреча. И почему он велел своей невесте заказать именно эту гостиницу?