Восхождение самозваного принца
Шрифт:
— Но без благословения церкви они не имеют магической силы, — возразил аббат Олин.
— А это так уж необходимо? — осведомился бывший монах. — Разве изумруд, не имеющий магической силы, перестает от этого быть драгоценным камнем?
Настоятель Сент-Бондабриса подтолкнул свитки к Де'Уннеро.
— Это запрещено, — заявил он, явно напуганный столь дерзким предложением.
— Кем запрещено?
— Церковным каноном! — воскликнул Олин. — Запрещено с давних пор. Со времен святого Абеля!
— Так ли это страшно? — спросил Де'Уннеро, подражая его вчерашним словам, когда
Старый аббат долго обдумывал свой ответ, то и дело поглядывая на лежавшие на столе свитки.
— Чего вы хотите от меня? — наконец спросил он. — И каковы ваши замыслы?
— У вас хорошие связи с судовладельцами, — ответил Де'Уннеро. — Мне нужны корабли, чтобы совершить это плавание. Если случится что-то непредвиденное, не опасайтесь, ваше имя нигде не будет упомянуто.
— Сколько кораблей?
— Чем больше, тем лучше, — сказал бывший монах. — Каждый из отправившихся в экспедицию вернется с таким богатством, которое ему и не снилось. А нам эти камешки понадобятся, чтобы набрать и снарядить армию и в подходящий момент возвести Эйдриана на престол Хонсе-Бира.
— И потом, имея всю полноту власти, вы займетесь возвращением церкви на истинный путь, — заключил Олин.
В ответ его собеседник лишь улыбнулся.
— Король Дануб моложе меня на несколько десятков лет, — сказал настоятель Сент-Бондабриса. — Мне его не пережить.
Де'Уннеро снова только улыбнулся. На этот раз зловеще.
ГЛАВА 25
ПАСМУРНАЯ ОСЕНЬ
Осень восемьсот сорок третьего года Господня была в Урсале пасмурной. Унылость серых небес отзывалась тоской и унынием в душах и сердцах.
— Вы собираетесь их навестить? — спросил Дануба герцог Калас в один из дождливых дней.
Невзирая на дождь и холодный ветер, король и герцог прогуливались по саду. Вопрос касался сыновей Констанции и Дануба. Мальчики вместе с матерью жили теперь в Йорктауне — самом крупном городе провинции Йорки. Она лежала к востоку от Урсала и представляла собой живописный холмистый край с плодородной землей и благодатным климатом. Придворная знать обожала эти места и часто проводила там зиму.
— Мое место здесь, рядом с моей женой, — твердо ответил Дануб и заметил, как поморщился в ответ на его слова Калас.
— По обыкновению, королевская чета всегда проводит зиму порознь, — напомнил ему герцог.
— Прикажешь королю зимовать с бывшей любовницей? — с язвительной усмешкой спросил Дануб. — Даже если она и является матерью двух его сыновей?
— Констанция была бы рада вас увидеть, — осторожно заметил Калас.
Он недавно посетил Йорки и, навестив опальную придворную даму, был удручен ее подавленным состоянием.
— Я не хочу больше об этом слышать, — заявил король.
— Но эти мальчики — ваши сыновья, наследники престола, — не унимался герцог. — На вас лежит ответственность за будущее королевства. Осмелюсь заметить, более серьезная ответственность, нежели ваш долг по отношению к супруге.
— Думай, о чем говоришь!
Дануб остановился и сердито посмотрел на собеседника. Однако Калас, являвшийся
— Становясь королем, вы знали, что существуют вопросы, которые выше личных пристрастий, — напомнил он Данубу. — Обязательства монарха перед своим королевством несравненно выше, чем ваши личные симпатии и антипатии. То же самое применимо и ко мне как к герцогу Вестер-Хонса. Будь у меня выбор, неужели я отправился бы тогда в Палмарис, чтобы прозябать в этой глуши бароном?
Король Дануб промолчал.
— Мервик и Торренс — наследники короны, — продолжал герцог. — Мервику предшествует принц Мидалис, правящий в далеких и диких краях, а Торренс идет непосредственно за старшим братом. Вероятнее всего, один из ваших сыновей в свое время станет королем Хонсе-Бира. Разве это не так?
Дануб продолжал избегать его взгляда.
— Представляю, в какого правителя может вырасти каждый из них, если мальчики будут воспитываться вдали от двора и от отца, — с явной горечью произнес герцог Калас. — Что должны они подумать, зная, что отец даже не хочет повидаться с ними? Возможно, вам стоило бы подумать о том, чтобы в случае вашей смерти бразды правления перешли к Джилсепони. Но какие чувства будет испытывать к ней ваш преемник? Разумеется, я не говорю о принце Мидалисе.
Дануб с шумом втянул в себя воздух. Ему хотелось отчитать Каласа, а то и просто ударить его по лицу за дерзкие речи. Но можно ли пощечиной заглушить горечь правды? И почему, почему Констанция вдруг решила покинуть Урсал? После ее отъезда вся жизнь Дануба пошла кувырком! Многие придворные тайно обвиняли в этом Джилсепони. Король слышал, как они язвительно перешептывались о его жене, и видел, какие злобные взгляды они бросали в ее сторону.
— Почему она уехала? — вслух произнес Дануб, обращаясь больше к себе, нежели к Каласу.
— Потому что для нее было невыносимо видеть вас рядом с Джилсепони.
Герцог говорил искренне, однако он не знал всей правды. Констанция благоразумно помалкивала о своих попытках отравить королеву. Сама Джилсепони, верная слову, тоже молчала о злодеянии придворной дамы.
— Она давно знала, к кому влечет меня сердце; еще задолго до того, как Джилсепони стала королевой, — возразил Дануб. — Я несколько лет подряд проводил лето в Палмарисе, чтобы быть в эти дни рядом с Джилсепони, и никогда не скрывал от Констанции своих искренних чувств к этой женщине. Я не вел с ней двойную игру.
— Насколько я понимаю, вы пытаетесь у меня узнать, не допустили ли какой-нибудь ошибки? — без обиняков спросил Калас.
Король бросил на него недовольный взгляд.
— Могу ответить: допустили, — смело заявил герцог.
Дануба передернуло, но он по-прежнему молчал, не делая попыток прервать собеседника.
— Вам следовало сделать Джилсепони своей любовницей и оставить ее в Палмарисе, где ей самое место. А если вы решили назвать кого-то королевой, то ею должна была бы стать Констанция Пемблбери. Но вы поставили свои мужские потребности выше интересов двора.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
