Восхождение самозваного принца
Шрифт:
— Наконец-то я нашел оружие, достойное короля, — объявил настоятель Сент-Бондабриса и кивнул незнакомцу.
Тот снял со спины меч и с почтением взял в обе руки, держа перед собой.
Эйдриан не спустился с подмостков, где Гарех занимался подгонкой доспехов, но стал внимательно разглядывать удивительное оружие. Тонкое лезвие меча ярко блестело.
Он перехватил взгляд Садьи, призывавший к спокойствию и терпению. Они оба понимали, что едва ли в мире найдется оружие, равное «Урагану».
— Этот меч выковал Рамус Судабайда, — торжественно провозгласил Олин, словно это имя что-то значило
— Он был лучшим оружейником во всем Бехрене, — пояснил старый аббат, и при этих словах Гарех Калловег насмешливо хмыкнул.
Могучий бехренец сверкнул на латника угрожающе прищуренными глазами.
— Бехренцы никогда не превосходили нас ни по оружию, ни по доспехам, — заявил Гарех.
— В его количестве, несомненно, — согласился Олин. — У них намного сложнее и с металлами, и с топливом для кузниц, да и лесов в Бехрене не такое изобилие, как у нас. Зато качество оружия! — продолжал старик, и глаза его восторженно заблестели. — Этот меч сделан старинным способом бехренских оружейников — навивкой металла. Не побоюсь сказать, что качеством их оружие тысячекратно превосходит наше.
Эйдриан повнимательнее пригляделся к мечу.
— Да! — торжествующе воскликнул Олин. — Лезвие этого меча навитое, а не цельное, и потому любой удар не тупит его, но делает еще острее!
Настоятель Сент-Бондабриса подал бехренцу знак, и тот подошел к Эйдриану.
— Возьми этот меч! — с пылом воскликнул старик. — Возьми и ощути, насколько он уравновешен, почувствуй его силу.
Юноша взял меч одной рукой и легко взмахнул им, затем ухватился за рукоятку обеими руками и выполнил сильный рубящий удар. Меч был и впрямь великолепным оружием с удивительно тонким лезвием. Но именно его изогнутая форма, которая не позволяла ему тупиться, подсказала Эйдриану, что бехренское оружие не подойдет даже в качестве временной замены его несравненного «Урагана». Меч предназначался для рубящих ударов, как и его более тяжелые собратья, изготавливаемые оружейниками Хонсе-Бира. Но стиль Эйдриана строился на стремительных выпадах и молниеносных колющих ударах. Для би'нелле дасада годилось только легкое оружие, которое эльфы изготавливали из сильвереля.
— Прекрасное оружие, — сказал юный рейнджер, возвращая меч бехренцу, у которого удивленно вытянулось лицо. — Рамус Судабайда действительно был искусным оружейником.
— Но меч твой! — настаивал Олин.
— Нет, я никогда не собирался обзаводиться подобным оружием, — возразил ему Эйдриан. — Для меня он не годится.
— Это оружие достойно короля! — старый аббат перешел на крик. — Любого короля, владыки самого могущественного королевства! Неужели ты отказываешься от него потому, что меч сделан в Бехрене?
Юноша чуть заметно улыбнулся и внимательно поглядел на Олина, которого буквально трясло от возмущения. Что ж, поведение старика вполне совпадало с тем, что Де'Уннеро рассказывал Эйдриану про настоятеля Сент-Бондабриса. Вот и наглядный пример, объясняющий, почему старого аббата не избрали отцом-настоятелем и почему в ордене Абеля опасались наделять его слишком большой властью. Сердцем Олин прикипел к соседнему государству. Он горячо, всей душой и сердцем поддерживал и одобрял все бехренское. Наверное, ему было бы невероятно лестно знать, что
— Я отказываюсь от этого оружия, потому что оно не подходит для моей манеры вести бой, — спокойно пояснил Эйдриан. — При всей красоте и совершенстве такого оружия, в бою оно окажется для меня бесполезным. Я отказываюсь от него, ибо не хочу потакать вашим желаниям ценою собственной жизни.
Глаза аббата Олина расширись настолько, что казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. Садья с шипением втянула воздух, давая юному рейнджеру понять, что он слегка перегибает палку.
— В мире нет воинов более великих, чем бехренские чежу-леи, — заявил настоятель Сент-Бондабриса.
— Которых обучали совсем не так, как меня, — пытался объяснить юноша.
— Тебе не помешало бы поучиться их манере сражаться! — упрямо произнес Олин и, взглянув на бехренца, громко хлопнул в ладоши.
Бехренец, держа меч вертикально перед собой, встал в боевую стойку. Движения, которые последовали за этим, сильно отличались от эльфийского танца с мечом, совершаемого Эйдрианом каждое утро. Однако бехренский стиль ведения боя также строился на мышечной памяти мускулов и позволял воину действовать почти не задумываясь. Бехренец наращивал темп движений, перемещаясь с быстротой молнии.
Внезапно боевой танец прекратился. Бехренский воин принял первоначальную стойку, держа меч перед собой. На лице старого аббата сияла торжествующая улыбка. А Садья даже захлопала в ладоши.
— Он чежу-лей? — спросил Эйдриан.
— Разумеется, — ответил Олин. — И тебе стоит у него поучиться.
Юный рейнджер не возражал против знакомства с различными манерами ведения боя, откуда он мог бы что-нибудь позаимствовать и для себя, однако вовсе не торопился соглашаться на предложение Олина. Следя за движениями бехренца, Эйдриан заметил имеющиеся в его защите бреши, что давало ему, владевшему би'нелле дасада, определенное преимущество.
— Я так не считаю, — небрежно ответил юноша.
Краешком глаза он видел, что настоятель Олин кипит от злости.
— Во всем мире нет воинов лучше, чем чежу-леи, — пытался возражать старик.
— Есть! — перебил его Эйдриан.
Теперь уже не Олин, а бехренец глядел на него глазами, полными неприкрытой злобы.
— Этих воинов называют рейнджерами, — добавил он.
Он хотел еще сказать, что Маркало Де'Уннеро тоже сумел бы победить любого чежу-лея, но сдержался. Ставить воина, пусть даже вышедшего из стен абеликанской церкви, выше столь любимых Олином бехренцев означало лишь усугублять гнев старого аббата. Положение и без того становилось напряженным. Поэтому Эйдриан спокойно сказал:
— Я чрезвычайно благодарен вам за хлопоты, аббат Олин, но при полном уважении к вам я все же должен отклонить это предложение. Возможно, когда у меня найдется время, я ознакомлюсь с этой впечатляющей манерой боя, но я ни за что не променяю ее на ту, которой уже владею.
— В тебе говорит неразумность юношеской гордыни, — бросил ему крайне раздраженный настоятель Сент-Бондабриса.
Эйдриан усмехнулся.
— Этот воин показал мне свою манеру вести бой, так что я могу сравнить ее с собственной, — убежденно ответил он. — Но вы не видели, как сражаюсь я.