Восхождение тени
Шрифт:
Две новости слышали они снова и снова, где бы ни останавливались, в каждом городе, городке и городишке Эстерской долины: что сианские солдаты не оставили их поиски и что странные вещи творятся на севере. Многие из тех, кого они спрашивали, особенно торговцы и нищенствующие монахи, частенько там хаживавшие, рассказывали о некой тьме, которая, вроде бы, угнездилась над Пределами – не просто там плохая погода, хотя всем и она казалась больно уж серой и пасмурной для наступившего сезона, но и тьма в сердцах. Путники говорили, что дороги пусты, а ярмарки и базары, из года в год бывшие важной частью жизни, почти никто
Однако, в то же самое время даже те, кто вернулся из Южного предела лишь недавно, как, например, лудильщик, которого они повстречали к северу от Дорос Каллиды, не могли описать точно, что же там происходит. Все соглашались, что сумеречный народ явился с тонущего в туманах севера, точно как и двести лет тому назад, и разрушил Кендлерстаун и несколько других городов на пути к Южному Пределу. При этом всём осада, которая началась ещё до того, как Бриони покинула дом, велась, кажется, большею частью весьма странно, как будто враги вдруг потеряли к городу всякий интерес – фаэри месяцами стояли практически мирным лагерем за стенами и боёв между ними и жителями Южного Предела не велось.
Но относительно недавно положение дел изменилось, сообщил им лудильщик, – по крайней мере, по словам других путников, встреченных им дальше к северу. В последние несколько десятиц осада вдруг возобновилась – на этот раз всерьёз, и сообщения приходили кошмарные и пугающие, им едва верилось: гигантские живые деревья, разваливающие стены Южного Предела, пожары во Внешнем круге, демонические твари, разящие защитников направо и налево, насилующие и убивающие беспомощных горожан…
– Нынче-то уж, поди, всё кончено, помоги им боги, – посетовал мужчина, чертя перед собой знак Тригона. – Ничегошеньки, поди, не осталось.
Бриони была просто раздавлена рассказом лудильщика и за весь остаток дня едва ли произнесла хоть слово.
– Это только байки путников, ваше высочество, – утешал её Финн. – Не принимайте их близко к сердцу. Послушайте историка, который в подобных новостях всегда ищет зерно истины – первые слухи, особенно переданные через людей, свидетелями тем событиям не бывших, всегда излишне преувеличены и куда как более жутки, чем случившееся на самом деле.
– И как это должно меня успокоить? – рассердилась она. – Тем, что мертва только половина моих подданных? Что сгорела только половина моего дома?
Финн и остальные старались как могли, но ни в тот вечер, ни в последующие несколько дней настроение у Бриони не улучшалось.
«А что, если Баррик и вправду вернулся? – приходило ей в голову снова и снова. – После всего случившегося не потеряла ли я его навсегда? А если фаэри убили его? – в этих мучительных размышлениях протекали бессонные предполуночные и предрассветные часы. – О, если это так, я прослежу, чтобы каждая из этих богомерзких тварей лишилась головы!»
– У нас тут есть проблема, – объявил Финн, когда они сидели и смаковали рагу из баранины.
Его приготовила Эстир Мейквелл, щедро сдобрив жалкие мясные обрезки чёрным перцем, купленным на последней попавшейся им ярмарке, так что если оно и не было таким сытным, как должно, то уж хотя бы вполне согревающим.
– Да уж, есть, – кивнул Педдер Мейквелл. – Сестрица моя спускает все деньги на специи, так что мы опять почти без гроша в кармане.
– Дуралей, – не осталась в долгу Эстир. – Ты тратишь на выпивку куда больше, чем я – на перец и корицу.
– А потому что выпивка есть пища для ума, – патетично провозгласил Невин Хьюни. – Истощите ум артиста трезвостью, и он сделается чересчур слаб для того, чтоб нести людям своё искусство!
Финн взмахнул руками.
– Хватит, довольно вам. Если мы будем бережливы, денег принцессы Бриони нам достанет на весь путь домой, так что, Педдер – и ты, Невин, тоже – прекращайте язвить.
– До тех пор, пока «быть бережливыми» не означает «пить одну воду», - сварливо ответствовал Хьюни.
– Проблема в том, что мы узнали сегодня от фермеров, – продолжил Финн, не обращая на него никакого внимания. – Вы их слышали. Они утверждают, что сианские легионеры встали лагерем за стенами Лайяндроса. И как по-вашему, что они там делают?
– Заводят дружбу с местными овцами? – не удержался Хьюни.
Финн сурово глянул на него.
– Твой рот, дружище, – твоё величайшее сокровище, ценнее даже, чем твой кошелёк. И я бы советовал тебе держать и то, и другое закрытым. А сейчас, если вы все закончили портить воздух вонью своего невежества, минуточку внимания. Солдаты ищут принцессу Бриони, конечно, а заодно – нас. До сих пор нам везло и мы счастливо избегали ловцов, хотя нас и чуть не раскрыли в Югенионе и паре других местечек, – он покачал головой. – На этот раз, боюсь, удача нам так не улыбнётся. Это натасканные вояки Энандера, а не местные олухи и чучела соломенные, которых мы водили за нос – сомневаюсь, что этих я смогу убедить в том, что мы паломники.
Бриони взяла слово.
– Тогда у нас только один выход – я должна с вами расстаться. Ведь это меня они ищут.
– Сказала героиня трагедии, – фыркнул Финн. – При всём моём уважении к вашему статусу, принцесса, но если вы сами в это верите, вы просто дурочка.
На миг она ощетинилась – одно дело, когда с тобой разговаривают по-приятельски, и совсем другое – когда простолюдин обзывает тебя дурой! – но затем вспомнила, как обошлись с ней те, кто в глаза источал мёд лести, и передумала злиться.
«Нельзя, чтобы мои друзья боялись говорить мне то, что думают на самом деле. Иначе это будут не друзья, а просто слуги».
– Почему я не должна уходить от вас, Финн? Сбежав, я нарушила королевский закон – пошла против его прямого указа. И уверена, что леди Ананка с тех пор ещё усерднее льёт яд в королевские уши. К этому времени, я, наверное, уже виновна в том, что развалила всю Сианскую империю…
– Несомненно, вы – их главная цель, моя леди, – согласился Теодорос. – Но ни на секунду не поддавайтесь мысли, будто нас они не ищут. Почему, как вы считаете, мы так часто заставляли Дована сложить его непомерные лапки и, как кузнечика в коробочку, упихивали с вами в фургон? Да потому что из всех нас его узнать всего проще. Если даже вас и не будет с нами, принцесса, они всё равно нас не отпустят. А схватят… и станут убеждать рассказать о том, где вы прячетесь. Сомневаюсь, что кому-нибудь из нас в этом случае ещё светит свобода.